тюрьмы.
Она была построена по современному проекту, десять лет назад – ничтожный срок, для тюрьмы в России. Материалы использовались качественные, стандарты зданий – западные. Технологии тоже широко применялись. Естественно – раз эта тюрьма должна была стать опорной в пенитенциарной системе региона – строить нужно на совесть. Запретная зона, стен больше, чем в пироге из слоёного теста, охрана уполномочена стрелять без предупреждения. В общем – созданы все условия, чтобы выходить за границы тюрьмы было себе дороже.
Говорили, что там видеокамеры есть в каждом углу – коридоры, технические помещения и прочее. И что отряд, который пялиться в эти «рыбьи глаза» практически такой же по численности, что и тот, который шастает по тюремным коридорам.
Карзолка была большой – рассчитанной на содержание, максимум, одной четверти всех заключённых в Сибири. Тюрьмы ведь в войну, как правило, не особенно заполняются. Людям находят иное применение. Особенно если они сами согласны валить лес где-нибудь в Индокитае, чтобы расчистить место для новой военной базы или завода. Для кого-то так было лучше, чем коротать срок в четырёх стенах с подонками и убийцами, которые отказываются помочь защищать родину. Тем более что все условия труда были более, чем сносные. Никаких штрафов за невыполненный план – только премии за переработку. Никаких метелей, как во времена ГУЛАГа – тропическое солнце придавало телу отпускной загар. Никаких изуверов-надсмотрщиков – все и вся соблюдали различные конвенции о труде и человечном обращении с работниками. Чуть какая-то жалоба, которую подтвердила проверка – перевод, летящие погоны, передовая. Именно в таком порядке.
«Так поступают фраера35. Готовы батрачить – лишь бы не сидеть. Правильные пацаны не работают. На них пашут другие. Настоящий мужик тот, кто может заставить корячится за себя кого-то другого».
Автобус, наконец, въехал в массивные ворота Карзолки. За ними шёл коридор из проволочного забора, по которому весь конвой продвигался к приёмному пункту.
Вскоре машина остановилась. Всех новоприбывших отстегнули от сидений и снова пристегнули к общей длинной цепи. После вывели из автобуса и с автоматами наперевес проводили внутрь приёмного отделения.
Их встретил просторный холл, который был рассчитан на куда более количество человек. Когда ввели всех новеньких и конвой захлопнул входные двери, из соседнего помещения вышел, почти опираясь на офицера охраны седой, морщинистый старик.
Это был начальник Карзолки, недавно назначенный на этот пост – Нарвалов Прохор Григорьевич. В своё время он долгое время отслужил в армии, потом был членом следственного комитета по военным делам в Новосибирской области. Затем, после большого скандала из-за суда, который осудил невиновного военнослужащего, позже убитого в дисциплинарной воинской части, комитет распустили. Нарвалову ещё повезло устроиться комендантом в тогда ещё действующую колонию строгого режима. Он оттрубил там вплоть до своей пенсии, а после того, когда война с Китаем набрала полные обороты