потянулся было за бутылкой с вином, в надежде, что оно поможет ему избавиться от наваждения, но та оказалась пустой.
– Хочешь ещё выпить? Пей, – сказал Чёрт, – и бутылка снова наполнилась вином под самое горлышко.
Трубочист схватил бутылку, зажмурился, сделал несколько глотков и открыл глаза. Чёрт никуда не исчез.
– Что это ты там про счастье фантазировал? – спросил Чёрт, – думаешь все люди на свете только и думают, как осчастливить других? Разве не говорил тебе Философ, что есть такие, которые строят своё счастье на несчастиях других? А некоторые и вовсе рады лишь тогда, когда кому-нибудь нагадят. Впрочем, вот тебе шанс убедиться в этом самому. – С этими словами Чёрт водрузил на стол довольно большой, тяжёлый мешок и тут же бесследно исчез. Трубочист заглянул в мешок, он был полон золотых монет.
«Это что, сон такой? – спросил он сам себя. – Тогда это хороший сон. Пожалуй, я не буду себя щипать, а выпью ка ещё этого прекрасного вина».
Трубочист, отхлебнул из бутылки, затем ещё, и плюхнулся в кровать.
Утром его разбудил звон колокольчиков проходившего мимо замка стада коров. «Что за дурацкий сон мне приснился? Кажется, я вчера слишком много выпил», – подумал он, с трудом вставая с кровати. Пытаясь смыть остатки сна и сновидения, Трубочист плеснул себе в лицо холодной воды из тазика, стоявшего на лавке у окна. Он хорошенько растёр лицо полотенцем и выглянул в окно. Стадо коров, звеня колокольчиками удалялось в сторону реки. «Что у нас осталось поесть?» – Трубочист подошёл к столу. На столе стоял солидный мешок с золотыми монетами, и бутылка с вином. «Так это не сон. Тогда что за чертовщина?» – подумал про себя Трубочист, боясь сказать это вслух. Он взял бутылку и отпил вина, хотя не имел привычки пить с утра, но случай был исключительным. И тут он с удивлением заметил, что вина в бутылке не убавилось. Он приложился к бутылке ещё раз, и опять бутылка осталась полна. «Ну и что мне теперь делать с этим богатством?» – спросил он сам себя, и посмотрел на мешок с золотом.
…
Утренняя жизнь базарной площади шла своим чередом. Кругом шла бойкая торговля щедрыми дарами урожайной осени. Прилавки торговцев овощами ломились от обилия разнообразных корнеплодов. Капуста, как обычная круглая, белая, которую можно квасить, так и цветная, сирийская, громоздились кучами прямо на земле. Засолка капусты считалась одной из основных зимних задач. Её приправляли ягодами можжевельника, бузиной, укропом, шалфеем, чабром, фенхелем, кервелем, петрушкой, хреном. Всё это красовалось тут же на прилавках, а ещё – вязанки лука и чеснока, тыквы большие и маленькие, пучки моркови и редиса, груши и яблоки, орехи, разнообразные грибы, мешки с сушёным горохом, бобами и чечевицей. Репа, куда без неё, она была любима всеми за то, что хороша и свежая, и пареная, и сушёная ломтиками – уже как сладкое лакомство для детей. А вот травы для приправ – шалфей, мята, укроп, петрушка, базилик, майоран. Они хороши для густых мясных супов, где мяса мало, а вот соуса – много.
Мясо, говядина и свинина, было