нужен твой совет, – начал Дэнни. – Аннабель психует: недавно узнала, что у нас знаки зодиака несовместимые. Белли – Рыбы, а я – Стрелец.
– О Господи! Как вы вообще ухитрились так долго встречаться?
– Тебе-то смешно, а она эту хрень воспринимает всерьез.
– Она не знала, когда у тебя день рождения?
– Белли вчера советовалась со своим астрологом, и та ей заявила, что между нами есть подлинная связь, но стили общения не гармонируют друг с другом, и я не смогу сопровождать ее на пути к духовному исцелению.
Я закусила губу.
– Смейся-смейся, – пожаловался Дэнни. – Я все равно ее безумно люблю.
– А как обстоит дело с твоим духовным исцелением?
– С моим? – Дэнни отмахнулся с притворной скромностью. – Я исцелен на все сто, Смеюшка.
Как ни возмущала меня эта парочка, как бы я ни смеялась над ними в новом скетче, который сегодня предложила, – все равно трогательно, что Дэнни любил Аннабель всему вопреки. Такие искренние, непосредственные, полные безрассудных надежд – они шагали вслепую и были обречены на крах. Ну как за них не болеть пусть даже такому закоренелому цинику, как я? Помолвка через семь недель отношений – далеко не первое громкое признание в любви. После недели свиданий они отправились в Париж и упоенно целовались перед Эйфелевой башней, а еще через две недели прокололи языки да еще запечатлели это все в соцсетях, а пресса, затаив дыхание, строчила статьи.
В общем, способность Дэнни в открытую говорить о своих чувствах меня обнадеживала – то ли в отношении зумеров, то ли в отношении мужчин вообще, то ли тех и других сразу. Полтора года назад меня мало обрадовала новость, что придется переехать из нашего с Вив офиса к Дэнни, тогда еще новенькому на «НС». Не прельщало соседство со стендап-комиком, чьи шутки скрывались под таким толстым слоем иронии, что я не всегда понимала, в чем соль, и чувствовала себя старухой. Еще сильнее меня тревожила мысль: а вдруг смена офиса не случайна и мне сделали намек? «НС» вообще и Найджел в частности славились уклончивостью, и люди зачастую даже не знали, наняли их или уволили. Неужели, усадив меня в фиговый офис с двадцатичетырехлетним новеньким, Найджел указывал мне на выход?
В начале две тысячи шестнадцатого мы с Дэнни разговаривали мало: он активно работал со сценаристами «Новостного отдела» Роем и Хэнком и быстро стал самым заметным из новых актеров. Затем, через пять недель с начала сезона, пришел вечер президентских выборов – помню, был вторник, и мы делали вид, будто усердно сочиняем, хотя никто не мог довести дело до конца. Где-то в половине двенадцатого, после того как Флорида выбрала Трампа следом за Северной Каролиной и Огайо, а Висконсин и Пенсильвания тоже ничего хорошего не обещали, мы с Дэнни шли в офис из разных концов коридора, остановились в двух шагах друг от друга, подняли глаза, захлюпали носами и бросились обниматься. Вскоре после вступления Трампа на пост президента, когда вся наша демократия пошла прахом, Дэнни прозвал меня «Смеюшкой» – это термин для женщин, которые спят