укрылся драным стеганым одеялом, а венчала его наряд шапка-петушок. Мой одиннадцатилетний брат важно и сердито сообщил нам, что, мол, глупости, ему совсем не холодно, и мы должны немедленно, не теряя времени, ехать дальше. Мы с мамой вернулись в кабину, водитель раздраженно подергал ручку передач, тронулись.
Скоро на небе появился белый, прохладный диск солнца.
Я жадно смотрел, как черный асфальт убегает из-под колес. От меняющихся красок захватывало дух. На зелено-желтые поля подсолнухов вдруг решительно наступали войска пшеницы: миллионы пехотинцев со своими короткими серебряными пиками наперевес выстраивались в бесконечно правильные колонны. С берегов рисовых каналов вдруг взлетали серые утки. Среди зеленого, желтого, золотого вдруг неожиданно показывались и исчезали головы разведчиков – синих васильков или красных маков. Или вдруг – раз! – встречный хлопок-выстрел:
мимо на скорости проносился автомобиль, чаще грузовик, фура, реже – легковая машина.
Но ближе к обеду, когда желтый шар, постепенно поднимаясь по небу, набрав жара, устроился в самом зените, я устал. В кабине стало душно, неизвестно откуда появилась муха. Пыль тоже самым подлым, контрабандным образом просочилась в кабину и противно скрипела на зубах.
Меня укачало. Смена пейзажей за окном не радовала, а раздражала, муха жужжала, действуя на нервы, и я стал канючить, через каждые пять минут спрашивая: «Когда мы приедем?»
Водитель снял рубашку и сидел в майке, обнажив волосатые плечи. Одной голой рукой он рулил, а другой вытирал с небритого лица бисеринки пота серым несвежим платком, при этом недобро косясь на меня. Он, как и мама, устал от моего нытья. Вскоре мама накричала на меня, чтобы я замолчал, и я уже с трудом сдерживал слезы. Сидел сопел и думал: когда же будет конец моему мучению, этой жужжащей мерзкой мухе, этому водителю – африканскому Бармалею, этой проклятой дороге, которой все нет и нет конца?
Спасение неожиданно принесла она же, дорога, открыв перед нами море. Оно явилось волшебным образом сразу с обеих сторон дороги, блеснув сначала слева – искрящимся на солнце зеркалом и отразившимися в нем белыми облаками. И тут же – справа, когда я, бешено крутя ручку, опустил стекло. Оно обеспокоенно вскрикнуло голосом чайки, дохнуло свежестью, запахом йода, рыбы и счастья.
Грузовик выехал на тонкий перешеек косы. Восхитительная асфальтовая дорога текла прямо посреди спокойного моря, такого же светло-голубого небесного цвета, как морда нашего ЗИЛ‐130.
Все плохое сразу улетучилось.
Мы сделали остановку, мама накрыла на обочине, расстелив салфетку на траве. Бутерброды с колбасой и куриные ножки легли в сторону Керченского пролива, яйца, помидоры и огурцы – в сторону Таманского залива. Термос с чаем, как маяк, указал путь к порту Кавказ, до которого было уже рукой подать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».