напев,
и струи обожали сквозящую ласку
всемогущего солнца лукавых лучей.
Жизнь бесстыдно роняла отчаянья маску.
Свиристел от восторгов железный вольер
равнодушного птичника.
Визги и трели —
словно клеток не зная – свободой звенели.
Счастью не было уз…
жаждам не было мер…
В эту осень мечтами я смел исходить,
беззаконную ласку на сердце лелея,
и преступно желать,
и преступно любить…
и строку оживлять ремеслом чародея.
Ужас
Ужас не в том, что водой по песку
боль пробегает, смывая надежду.
Ужас не в том, что кольчуги одежду
телу не снесть,
что приставлен к виску
ствол безрасчётно упавшего слова
в пороховой непроглядности дня,
ужас во мне – он как жизни основа
впрыснут под кожу, ожогом звеня.
В нём догорит и рассыплется гарью
замок молчаний – непрочная крепь.
В нём безотрадною склизкою тварью
«завтра» вползает в безвременья степь.
В ужасе этом предчувствия море
бледным обманным мерцаньем дрожит.
Ужасом этим, как плаканным горем,
сердце и мается и дорожит.
Телефон
Твой голос не нашёл меня в распаде
дыханьем прерываемых гудков.
Судьба твоя опять стояла сзади
тупым конвойным.
В лагерной ограде
не смели мы и думать о пощаде,
не смели звать… не находили слов.
И что же губы молвили твои?
И что они, запнувшись, подавили?
Какой навстречной пламенной струи
не дождался твой рот в казённой были
обычного нетрудного звонка?
И где был я (или, быть может, не был?) —
тоскою меряя пространства злую небыль
и думая: «О, как ты далека!»
«Устанешь от сладкой неволи…»
«То, что было обещано мне, То, в чём Бог не сдержал обещанья».
Устанешь от сладкой неволи —
на женщин вокруг погляди,
а то хоть на девушек, что ли —
на старость, что ждёт впереди.
Склонись к начертанию ели
на гаснущем пыльном окне
и произнеси еле-еле:
«То было обещано мне…»
Она за окном не качнётся,
судьбой позабытая ель.
В тебе ничего не очнётся,
и обетованных земель
увы!..
не всплывут очертанья
в глазах безлукавых твоих,
и будет тебе обещаньем
лишь этот полуденный стих.
«От какой тебя – от завтрашней иль вечной…»
«Не дай пропасть в неведенье. Скажи…»
От какой тебя – от завтрашней иль вечной —
жду, как дара, страсти острия?
Демоном ли… эльфом ли беспечным
посетишь ты грешного