деревенские дурачки – вот мы кто, когда идём голосовать.
– А чего ты хотела? Власть должна иметь ресурсы, чтобы решать главный вопрос – как сохранить власть. Но если ты ей служишь и живёшь в этом государстве, не кусай руку, дающую хлеб.
Ляля прищурилась:
– А обманывать власть можно? Прикидываться, что играешь в предложенную игру?
В устах дочери вопрос прозвучал неожиданно. Что-то она сообразила или где-то подхватила, скорее всего в школе. Подростки теперь много говорят такого, что нам в их возрасте в голову не приходило. Информированы слишком широко и понимают больше.
Но Виталий Сергеевич не сбился. Он поднял палец:
– Умеючи всё можно. – И ещё раз подчеркнул: – Умеючи.
– Это же рабская психология! – удивилась Ляля, поскольку подобного от отца не ожидала.
– Полная свобода существует только на необитаемом острове, – сердито сказал Виталий Сергеевич и вышел, чтобы не продолжать скользкий разговор, тем более притчу с порванными штанами сочинил по ходу дела. Успеха она не имела, настолько далеко отстояла от действительности.
Отец Большакова был неграмотным крестьянином и в политике понимал мало, а то, что понимал (точнее, испытал на собственной шкуре), имело вектор, противоположный выдуманному эпизоду. Родителей и деда раскулачили, когда младшенький сын Витёк ещё под стол пешком ходил. Это его и спасло – успели пристроить в соседнее село к бедной троюродной тётке, которая вскорости сдала лишний рот в детдом. Но тётка была богобоязненной, а потому племяша навещала, даже тайком приветы передавала и письма от отца из Сибири, где здоровый работящий мужик с четырьмя взрослыми детьми и расторопной женой снова обзавелся крепким хозяйством и снова сделался зажиточным. Тогда семейство раскулачили вторично, и с тех пор больше весточек не приходило. Виталик, воспитанник детдома, перед Страной Советов оказался чист, а про родителей в анкетах писал – «отца с матерью не помню». Он, и правда, изгнал их из памяти. Не он один. Так было принято, и совесть его не мучила. Близким рассказывал, что вся семья Большаковых в одну неделю померла от тифа, а он в то время у тётки гостил, потому и жив остался.
В своей биографии Виталий Сергеевич много чего насочинял и уже сам не отделял правды от вымысла. В пику той практике, когда чуть ли не на каждого человека в КГБ заводили досье, нынешняя власть прошлым своих граждан мало интересовалась, хотя не мешало бы, а то, глядишь, проходит депутат в Думу, а у него три судимости, и хорошо, если только за воровство. В подведомственной Большакову организации такие проколы случались редко, у него в правоохранительных органах свои люди прикормлены, сразу пробьют по базе данных полную информацию. Осмотрительность Большаков ценил, а сам попался как маленький, когда надумал жениться на односельчанке. Докторишке ничтожному поверил, размечтался, что тот за тридцать серебреников правду скажет. Но правду за деньги не говорят, правду меняют на крупный интерес или сливают