не исправила»
Но подобные ответы вызывали еще более коварные вопросы: а для чего ты мил человек прививку (т.е. пересадку) делал? Не для того ли, чтобы сию невоздержанность поощрять? И что это за белая горячка такая – от невоздержанности? Еще одно великое научное открытие гениального профессора? Все явственнее звучало два грозных слова – шарлатан и аферист.
За пациентами и прессой грянула тяжелая артиллерия – выступления собратьев по цеху – известных хирургов.
Знаменитый английский врач Дэвид Хамильтон даже написал книгу: «Афера: гланды обезьяны», в которой доказывал: ткань животных непременно будет отвергнута человеческим организмом. В лучшем случае операция оставит шрам, глядя на который пациент может верить, что прививание сработало. Иными словами: блажен, кто верует, тепло ему на свете. Оказывается, благодарные пациенты Воронова, якобы улучшившие свое состояние, просто занимались самовнушением. Так называемый эффект плацебо. Но для этого вовсе необязательно потрошить несчастную обезьяну и полосовать бедного пациента: достаточно купить цветочек, глядеть на него и внушать себе, что он несет тебе исцеление. Четко и чеканно высказался знаменитый хирург, Кеннет Уокер: метод Воронова «не лучше, чем методы ведьм и колдунов».
В общем, Воронову ясно дали понять: больной нуждается в уходе – от врача. С опытами ему пришлось завязать. Но он не унывал: состояньице-то он заработал не маленькое. Оно-то и позволило вести ему жизнь светского льва: многочисленные любовные романы, путешествия, вечеринки. Возникает вопрос: не привела ли подобная жизнь к необходимости пересадки достопочтенному хирургу обезьяньих органов? Нет, не привела. Воронов оказался крепким орешком и прожигал свою жизнь аж до 85 лет. Умер он в Лозанне и был похоронен в русской секции кладбища «Кокад» в Ницце.
Однако в облике Воронова кое-что недостает для полного сходства с профессором Преображенским: московской прописки (или как минимум советского гражданства) и близости к вождям.
Однако это было у другого нашего героя – Илья Ивановича Иванова (1870-1932). И даже внешний облик – небольшая бородка, рыцарски усы – напоминает портрет Филиппа Филипповича.
Родился наш герой в один год с Лениным в весьма обеспеченной семье. Успешно выучился, сделал блистательную научную карьеру. В 36 лет стал профессором за метод искусственного осеменения кобыл, весьма прибыльный для коннозаводчиков.
Но кобыл для рысистого разбега научной фантазии Илье Ивановичу было мало.
Он задумал дерзкую идею: вывести гибрид человека и обезьяны. Проектом заинтересовались русские военные: с одной стороны физические возможности шимпанзе и горилл значительно превосходят человеческие, с другой – гибриды все же не люди, их не жалко. Да и жалование платить не надо, потому как недочеловеки.
Как видим, идея урук-хайев, боевых орков появилась задолго до Толкина и господин Иванов вполне мог бы занять в его романе место Сарумана. Но характерны и нравы русского офицерства, которые забыли, за чем пришли в Российскую Императорскую Армию. Ее старинный девиз: «За