не удовлетворили свою похоть полностью.
Рута была не просто унижена и оскорблена, травмирована и ранена. Она чувствовала себя растоптанной, смятой в лепёшку и раскатанной колёсами. И ведь дальше будет только хуже, её продадут в другой клан, а если не сойдутся в цене, тогда оставят себе, и рано ли, поздно ли расчленят во время очередной изуверской оргии…
Руте оставалось лишь надеяться, что найдут и спасут свои. Надежда призрачная, но вдруг посланцы командира, теперь уже являющегося в каком-то смысле и отцом, и покровителем, и наставником, всё же успеют вовремя и не оставят пропавшую дочь на произвол зонных тварей.
Или же ей поможет освободиться… человек из другой клетки?
С трудом удерживая голову прямо, Рута смотрела на него.
Спасибо керосиновой лампе, всё ещё дающей достаточно света. Несмотря на багровый туман в голове, она сообразила, что его ужасные повреждения, многочисленные ссадины и гематомы почти зажили. Хотя с того момента, как его сюда притащили, прошло не больше нескольких часов.
Этого времени Руте хватило, чтобы пройти через ад группового изнасилования, а ему – чтобы исцелиться.
«Кто же ты такой?» – спросила она мысленно. Животрепещущий вопрос вертелся на языке, просился стать озвученным. Понаблюдав за соседом ещё немного, Рута пришла к выводу, что странный незнакомый мужчина не из сталкеров. И не пограничник, не внутренний патрульный и не из спецов, точно не из организации, в которой состояла она сама… Даже не из учёных.
Какая-то необычная от него исходит волна. Он человек, ничуть не мутант, во всяком случае, прямого воздействия Зоны не чувствуется, но… И ведь не то чтобы этот мужчина разительно отличается от всех тех, кого ей удалось в жизни встретить и узнать. Просто… Есть в нём что-то такое, не встреченное ею раньше у других людей.
Чужак. Такое определение пришло ей в голову. Очень точное, надо сказать. Нечто сходное она ощущала лишь когда находилась по ту сторону проходных «окон», на заданиях.
«Откуда ты здесь взялся?» – этот вопрос тоже просился на язык.
– Эй… – негромко позвала она его. Точней, попыталась позвать. Но перехваченное, наполненное пакостным послевкусием горло подвело, и она выдавила что-то несвязное, нечленораздельное.
Однако сосед моментально прервал завязывание очередного узла и уставился на неё. Во взгляде его загадочным образом сочетались радость и напряжение, сочувственная жалость и брезгливость. А ещё Рута, спасибо свету керосиновой лампы, заметила в его прищуренных карих глазах интерес. Она часто видела этот интерес в глазах мужчин. Но в этих глазах подобный мужской интерес имел пусть неуловимо, но всё же другой окрас. Чужой окрас, нездешний.
Руте в силу профессиональной необходимости и раньше доводилось контактировать с перемещенцами. Разумными существами, просочившимися сквозь «окна», проводящие из одной пространственной точки координат в другую. Довелось встречаться даже с теми, кто проходил через «окна» межвременные,