брошен спасительный круг – демократическое государство. Стоит ухватиться за него – и вытащат, оденут, обуют, накормят и… спасут. Государство выступает как наивысший моральный судья, способный оправдать или осудить любой поступок. Государство и должно было стать таким высшим авторитетом, иначе человек нашел бы иного кумира. Государство не обещает спасти, но позволяет человеку оправдаться посредством снятия вины и ответственности, поскольку каждый гражданин может сказать относительно любого случая: «А что я мог сделать? Я должен всегда выполнять свой долг (работать, содержать семью, платить налоги) и всегда во всех своих поступках честно следовать закону». После того, как человек произнесет этот набор магических слов, эту «абракадабру», никто более не имеет права предъявить к нему претензии, так как никто не докажет вины в круговой поруке безответственности, лукавства и обмана.
– Почему не подал нуждающемуся?
– Не мог, работал.
– Почему плохо работал?
– Был занят, помогал семье.
– Почему плохо помогал семье, ближним и государству?
– Как я вообще мог кому-то помочь? Я работал, трудился, платил налоги, а потом увидел, что ничего не осталось на другую, счастливую жизнь.
Любой дурной поступок можно объяснить как необходимый. В этом сказывается убедительность очевидности: если поступок был совершен, а злого умысла не было, очевидно, его и нужно истолковать не действием злой воли, а совокупностью различных обстоятельств. Это то, что Фромм называл рационализацией. «Каким бы неразумным или аморальным ни был поступок человека, у него возникает непреодолимое желание рационализировать его, то есть доказать самому себе и другим, что поступок определяется разумом, здоровым человеческим рассудком или по меньшей мере традиционной моралью. Человеку нетрудно действовать неразумно, но для него почти невозможно отказать своему поступку в видимости разумной мотивации» [14].
Соблазн
Источники греха, соблазны и средства защиты от них
Нет соблазна – нет греха. Это аксиома ясная как дважды два четыре. Если ты чинил крышу многоэтажного дома, забивал гвозди и случайно уронил молоток, а внизу как раз проходил человек, и молоток убил его, – это уголовное преступление, но «большого» греха в этом нет. Грех был бы скорее в том, что ты думал и собирался убить этого человека.
Если ты встречался с девушкой, любил ее, потом разлюбил, греха в этом нет. Грех, если встречался с девушкой, зная наперед, что не любишь, бросишь. Достоевский не написал бы свой роман «Преступление и наказание», если бы у Раскольникова не было соблазна, а он бы просто от голода и нищеты или от внутренней злой воли убил бабушку-процентщицу. Соблазны – это то, что влечет, но знаешь и понимаешь, что приближаться к желаемому опасно и осуществлять его грешно. Конечно, каждый человек может в той или иной ситуации согрешить, даже не поддавшись в конкретном случае соблазну.