Пелагея оказалась женщиной смышленой, а главное самостоятельной. Лара такое ценила, поэтому отправляясь в поездку, распорядилась начать нормальный ремонт. Вариант того, что малознакомая женщина может просто присвоить деньги и исчезнуть, не рассматривался.
– Кондратий Федорович спрашивались о вашем приезде, – начал отчитываться Федя, которому новая жизнь в доме страшно нравилась. – Еще один богатый барин все у вашего дома мялся.
– Аня, напиши Рылееву, что я вернулась, и, если ему что-то угодно, пусть приходит завтра к обеду, – начала командовать Лара.
Рабочий процесс нужно было запускать немедля, поездка влетела Ларисе Константиновне в копеечку.
– А что за барин? – уточнила Лара, за последнюю неделю всерьез задумавшаяся о браке по расчету.
– Такой миловидный и длиннющий, – сообщила Пелагея, спешившая накрыть на стол.
– Вот как? Оставлял ли он что-то? Письмо, например?
– Нет, барыня, только под окнами ходил пару раз, – крикнула из столовой Пелагея.
– А нашей Ларисе Константиновне все мало! – фыркнула Аня, одарила Федю недовольным взглядом и деловито вошла в кабинет.
Новые обитатели дома ей не нравились. Сомнительное происхождение обоих бросало тень и на нее саму. И если Пелагея Дубовая впечатлительную Аню пугала, то Федя, сиротка с улицы, просто раздражал. Сначала он бегал по мелким поручениям Ларисы Константиновны, но, в конечном итоге, словно бездомный щенок, пробрался под крышу барского жилья.
– Я понять не могу, а что у нас все такие болтливые стали?! – возмутилась Лара, проводив девушку взглядом. – Собрались здесь такие умные со своим мнением! – она подмигнула напрягшемуся Феде, показывая, что в целом, ничего плохого в своем мнении нет. – Аня!
Лара любила детей, наверное поэтому так долго преподавала им английский. Появление Феди, его веселый смех, все это заставляло Лару чувствовать спокойство. Шум в доме заглушал навязчивые мысли. Весь шум, кроме Аниного голоса:
– Что еще?! – не соизволила выйти из кабинета девушка.
«Нет, ну это уже ни в какие ворота!» – подумала Лара: «Была у меня приятная помощница, а стал какой-то подросток в тяжелом пубертате, вообще не дело!».
– Напиши княгине Трубецкой, что мы можем возобновить походы в храм с грядущего воскресенья, – Лара сама вошла в комнату, хотя это казалось непедагогичным. – И, душа моя, прошу не учиться у меня дурному. С каких пор твоя вульгарная подруга выражается культурнее тебя?
– Лариса Константиновна, вы оказались так жестоки! – дрожащим голосом заявила перманентно обиженная Аня.
– Возможно я жестока, – спокойно согласилась Лара, – но у меня нет чувств к твоему Георгию. – Она прислонилась к письменному столу, дабы не видеть лица подопечной.
– Так зачем вы его мучаете?! – воскликнула Аня.
– Он сам выбрал мучиться, – пожала плечами Лара. – Я его не заставляю дарить мне цветы, делать