быть уничтожены, – согласился Дэвид Цукер. – А как уничтожать тех, кто улыбается и смеется, даже если они во сто крат опаснее? Ты хочешь, чтобы я их разоблачил, – догадался он. – Показал оборотнями, волками в овечьей шкуре.
– Мне это нужно, Дэвид! – подтвердил генерал. – Простой корреспондент-новостник с этим не справится. Тут нужен матерый стервятник.
– А, может, несчастный случай? – еще пытался отвертеться от сложного задания главред. – Организуешь утечку на химкомбинате, прорыв дамбы с затоплением города. Погибнет сто или двести тысяч и вместе с ними твои Василисы. Все шито-крыто, а я расскажу, что аборигены сами виноваты – не соблюдали технику безопасности.
– Есть такая пословица, точнее говоря, будет – много времени спустя в совершенно другой галактике: «Слово – не воробей! Вылетит – не поймаешь!». Они выпустили слово – чик-чирик! – теперь любой может его повторить, придумать продолжение, добавить свое.
– И ты хочешь, чтобы я поймал воробья, – обреченно склонил голову Дэвид.
– Кроме тебя, мне не на кого надеяться.
Дэвид Цукер появился на Слете юных Василис в сопровождении ассистента с камерой. Он послушал доклады – на очень разные темы – от защиты приматов от вымирания до вреда случайного секса. Зацепили его доклады о вечной молодости и альтернативной энергетике высоконравственного общества. Но почему-то от всего происходящего он только мрачнел.
– Представляю вам кровать для непорочного зачатия, – прищелкивала языком очередная насмешница.
– Что же в ней особенного? – уточнили из зала. – Таких в любом мебельном магазине полно.
– Вы совершенно правы! – радостно согласилась Василиса.
– И зачем для непорочного зачатия нужна кровать? – не унимался критик. – Вы как этот процесс представляете?
– Все очень просто! – возвестила девушка. – На кровать надо возложить непорочную деву, а вместе с ней её непорочного мужа. И оставить наедине. Так и происходит непорочное зачатие. Сейчас я вам расскажу, как воспитывать непорочное дитя и какие ему Бог может даровать способности.
– А как соотносится ваш хитроумный план размножения с государственно утвержденной политикой геноцида тридевятых? – перебил критик.
– Вот и видно, что вы издалека! – улыбнулась Василиса. – Наверно, из обслуги оккупационных войск? Впрочем, неважно. Отвечу на вопрос – вопросом. Вы ведь имеете право меня убить?
– Имею.
– И у вас есть для этого оружие?
– Есть. Пистолет.
– Где он?
– Дома.
– Как вы меня можете убить оружием, которое дома? – спросила Василиса и добавила. – Так же и ваша политика геноцида. Это оружие, которое не выстрелит.
– Но как вы могли знать? – воскликнул критик. – Ведь я мог взять с собой пистолет!
– Не могли! Потому, что мне суждено непорочное зачатие!
«Черт знает что!» – подумал Дэвид Цукер, наблюдая эту сцену. А вслух сказал:
– У меня