меня, Вы же видите, в каком я состоянии, – произнесла я, рассматривая, как он повязывает перевязь поверх камзола и вставляет свою шпагу в ножны.
– Моя дорогая, Софья, не стоит так волноваться, – пробормотал Иван, не отводя взгляда от зеркала, – вам просто немного дурно.
– Нет. Вовсе не это. Я не хочу, чтобы вы покидали меня…. – я сама до конца не сознавала, почему не хочу его отпускать от себя.
Иван обернулся и, пристально посмотрев на мое побледневшее лицо, присел на одно колено подле меня, и, взяв мои руки, начал целовать их:
– О, моя душа, вы не представляете, как мне трудно оставлять вас здесь совсем одну. Но ее величество поручила мне важную миссию, и если я выполню ее, то получу от императрицы жезл и флаг нашего флота. Я стану капитаном второго ранга! – светлые брови Ивана поползли вверх, придавая кукольно-красивому лицу выражение почти детской радости. Но тут его лицо стало серьезным и он, поднявшись, резко одернул кружевное жабо-воротник и проговорил – Ну довольно. Мне не положено нервничать. – Я привезу вам какой-нибудь трофей из Крондштатского рейда. – Он наклонился, поцеловал меня и вышел из комнаты.
– Привезите лучше себя…. – выдохнула я и прилегла на кровать.
После полудня Иван уехал, а мне сделалось намного хуже – спазмы в животе и приступы тошноты. Признаки серьезного отравления. Вечером ко мне пожаловал доктор Анатоль Гуськов, он внимательно осмотрел меня и сообщил весть. «Поздравляю, голубушка, вы ждете ребенка. Срок примерно три месяца». Для меня это было полной неожиданностью, и я почувствовала себя еще более подавленной, чем была. Гуськов прописал мне пить какие-то травы и обязался отныне заходить каждый день и проверять, как я себя чувствую. В доме в тот вечер царило радостное оживление. Хозяйка ждет малютку! Правда, радовались в основном слуги. Мне было в тот момент нехорошо, и к тому же я немного злилась на Ивана за то, что оставляет меня одну в таком положении. Это несправедливо! И почему рожать детей положено женщинам. Я распекала сама себя, затем Анфиса, моя служанка, дала мне отвара из трав, выписанных Гуськовым, и только после этого моя боль утихла и я погрузилась в сон. Снился мне красивый белокурый Иван. Пару дней я была погружена в свои думки, а потом пришла в себя. До одного известия, свалившегося на меня через несколько дней.
В это утро я была полна сил и энергии. Настроение мое было приподнято, вокруг мелькали счастливые лица прислуги, лебезившей вокруг меня. Отовсюду только и сыпались заботливые вопросы: «Барыня желает чего-нибудь?», «Приготовить что-то особенное?», «Может, выйдите на воздух?», «Надобно откушать фруктов». В общем, я была в боевом духе. Да и погода стояла отличная. Была ранняя осень, зелень уже начинала желтеть, но воздух все еще оставался теплым.
Отказавшись от своего любимого напитка, я позавтракала фруктами и, взяв с собой листок бумаги, чернила и перо, я пошла к себе в комнату и уселась у окна. Мне всегда нравилось рисовать, и я