приехал, это так тут встречают?
– Пива нам ящик купишь и пойдешь, гость, – злобно прошипел один из алтайцев и двинул мне кулаком по лицу. Я судорожно ухватился за дверной блок, и мы застряли в дверях. Ещё один из троицы больно пнул меня в спину. Дыхание перехватило.
– У меня нет денег, я к Улаю приехал! – закричал я, чувствуя, как кровь из рассечённой брови заливает глаза.
– Улай нам не указ, давай паспорт.
– Зачем?
– Выкупишь потом, раз денег нет.
Стоявший сзади алтаец ударил меня по руке, пальцы сами собой разжались, и мы вывалились на улицу – прямо в грязь. Я лежал вниз лицом, в то время как один из нападавших, придавив мою спину коленом, пытался шарить у меня по карманам.
– Салкын привезёт! – выпалил я, пришедшее на память имя.
– Какой Салкын?
– Из Кош-Агача.
Давление на спину ослабло. Я повернулся на бок. Трое явно нетрезвых мужиков стояли и смотрели на меня сверху.
– Откуда Салкына знаешь?
– Друг мой.
Они переглянулись.
– Ты, это, не держи зла, парень. Ошиблись мы. Выпили и ошиблись – со всеми бывает. Иди вдоль Катуни, перейдёшь мост, потом направо по дороге. И дойдёшь до Улая. Не знали мы, что ты Салкына человек. Запомним. Улая мы уважаем, не держи зла, парень.
Я сел прямо тут же, в грязи. Спину саднило, по лицу хлестал дождь, смывая кровь из разбитой брови.
Молча поднявшись, я, прихрамывая, поковылял вдоль реки к мосту.
Подойдя к воротам, постучал. Залаяли собаки. Дверь дома открылась.
– Кто там? – выкрикнул женский голос.
– Я к Улаю, мне пограничники ваш адрес дали.
– Сейчас, подожди, я сапоги надену.
Через минуту ворота приоткрылись, и я скользнул во двор.
Передо мной стояла женщина лет сорока, в широкой юбке, тулупчике и резиновых сапогах. Увидев меня, она запричитала:
– Ой, батюшки, парень, что с тобой? Давай в дом скорей, что ж это такое, Улай!
Из дверей выбежал немолодой коренастый алтаец. Мгновенно оценив ситуацию, он скомандовал:
– За мной пошли, сразу в баньку, я как раз недавно топить закончил.
Я прошёл за ним через двор к бане – маленькой избушке, построенной на русский манер.
– Заходи, грейся, я чуть погодя подойду, – сказал он, открыв дверь.
Я нырнул в сухое тепло. Недолго думая, скинул с себя тряпьё, залез на верхнюю полку и забился в угол. Голова соображала всё хуже, а тело, благодаря живительному жару, вроде бы начало наполняться жизнью.
– Ох, парень… Как же так? – услышал я сквозь пар голос Улая. Пар был везде: надо мной, подо мной, вокруг меня, в голове, в желудке… Ушат воды не привёл меня в чувство. Перед лицом что-то летало и хлестало меня своими крыльями. Обеспокоенный женский голос слышался сразу отовсюду. По моему раскалённому лбу скользнуло что-то влажное и холодное.
– Эх, парень.
Очнувшись, я понял, что нахожусь уже не в бане. Воздух был сухим и тёплым.