БАМ. Восточный участок в истории России и в судьбе моего армейского поколения
людей. Из его кабинета Френкель вышел свободным человеком. Убыл на Беломорканал на руководящую должность. И уже оттуда, в звании дивизионного интенданта, попал на трон лагерной империи протяженностью от Байкала до берегов Тихого океана с населением в триста тысяч человек… Карты, составленные князем Кропоткиным, помогли ему распределить на трассе отряды и бригады заключенных, обозначить путь отсыпки насыпи главной магистрали и веток примыкания к Транссибу. Всю территорию Френкель разбил на лагпункты. Они, в свою очередь, подразделялись на фаланги, имевшие постоянное место дислокации. Фаланги периодически обновлялись трудоспособным «спецконтингентом». Заключенные строили бараки, жилые дома для начальства, административные и производственные помещения. Укладывали железнодорожный участок Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре и ветки примыкания к Транссибу Тахтамыгда – Тында, Известковая – Ургал. Бывшая Тахтамыгда превратилась в узловую станцию – БАМ… Френкель был толковым и жестоким организатором. Он учитывал людскую психологию. По его распоряжению заключенных именовали только путеармейцами. Для них были организованы профессиональное обучение и, конечно же, социалистическое соревнование со слетами победителей. Моральное и материальное стимулирование использовалось на полную катушку. Вплоть до казенной пайки, которая именовалась «дифпитанием», со «шкалой приварка» и «хлебной шкалой».
Нафталий Френкель. Снимок из Томского архива Гулага
Еда распределялась в зависимости от выработки нормы. По распоряжению Френкеля, были созданы сельхозколонны. Часть узников трудилась в мясомолочных и овощных хозяйствах, в рыболовецких артелях, продукция которых частично шла на поощрение ударников труда. Лагеря имели свои мастерские – швейные, сапожные, столярные. Изделия, сработанные руками заключенных, предназначались не только лагерникам, но и для продажи местному населению. Естественно, выручка оседала в карманах начальства…
Выявлением «врагов и вредителей» занимался не подчиненный Френкелю третий отдел. Работая в «Красной звезде», я побывал в Томском архиве и познакомился с делами о бунтовщиках и вредителях в спецзоне. Одно из них называлось «Правотроцкистская шпионско-вредительская организация на строительстве БАМа». Показания у арестованных выбивались пытками. Вот что писал впоследствии один из «троцкистов» Давыдов: «Чаще других меня допрашивал замначальника отдела Орьев: «Мы будем тебя страшно бить. Сделаем мешок с костями. Но показания напишешь». Изуверством отличался младший лейтенант госбезопасности Воля-Гойхман. Особенно он свирепствовал при допросе женщин… Из Москвы в город Свободный прибыла комиссия. Она подтвердила трудовой энтузиазм заключенных путеармейцев. А заодно установила, что многие «вредительские» дела сфабрикованы. Оставшихся в живых «шпионов и вредителей», в том числе и «троцкиста»