ты направляешься на восток, и это не несёт для тебя осложнений, но остерегайся поездки на юг, где ныне живёт твой старый и заклятый враг, который не преминёт воспользоваться своим положением, дабы получить удовлетворение за прежние обиды. В данной ипостаси твоей судьбой предусмотрена возможность избегнуть этой встречи и надолго направить свою стезю прочь от стези врага. Отсрочка неизбежного благоприятна для вас обоих, дабы предначертанная встреча состоялась, когда вы навечно усвоите всю бессмысленность вражды и мес-ти. Иначе страшная вражда будет переходить вслед за вами из века в век, в каждом воплощении даря то одному, то другому, большие возможности для расправы над недругом.
Но Кельт из всего сказанного ясно уловил только одно, где-то на юге у него имеется тайный недоброжелатель.
Италия – разноцветная молния осветила его сонный разум. Наверняка этот враг жил в Италии! Но откуда у него там враг, ведь он не был в Италии?
– Ты не ошибаешься? – спросил Кельт у камня. – Я никогда не бывал в тех местах, так откуда там взялись мои враги?
– Необязательно быть где-то в этой жизни, чтобы сполна получить взращенные некогда собой плоды, – ответствовал камень. – Твоё собственное творение само найдёт тебя в нужный момент.
Они говорили всю ночь, и вечная память со своей над человеческой пунктуальностью, сохранит все подробности этого необычного общения. Через несколько воплощений, на заре новой поворотной жизни тот, кто был ныне Кельтом, будет наяву пытаться разговаривать с камнями.
Именно подобным образом каждый человек повторяет однажды виденное, либо некогда испытанное, но оставшееся за стеной времени.
«Старый враг! Да кто он такой? – думал Кельт всю оставшуюся часть пути. – Какой враг может ждать меня в Италии, где я никогда не был?»
Он многократно перебрал всех, кто мог, так или иначе, являться ему личным, прямым, либо скрытым врагом. Однако таковых у него не было, если конечно не брать в расчёт всё племя гуннов во главе с Аттилой.
Нет, что-то здесь не сходилось или возможно он чего-то не понял. Но почему именно Италия? Почему это слово всегда вызывало в нём необъяснимое, кажется возникающее на пустом месте чувство тревоги? И это происходит с того самого дня, как он впервые услышал об этой стране. Даже во сне он сразу и безошибочно определил местонахождение своего противника. Непонятно! И, тем не менее, эта опасность, скорее всего, истинна. Кельт был язычником, привыкшим доверять в первую очередь самому себе и своим собственным чувствам, а не поклонником слепой веры во всемогущее божество. Да и жизнь почти в полном одиночестве с раннего детства обострила в нём всё, что изначально заложено в каждом человеке в ка-честве потенциальных, но скрытых возможностей.
Февраль перевалил за вторую половину, когда отряд Кельта достиг границ королевства Аттилы. Словно в подтверждение этого, из заросшего густым кустарником под-леска выехал всадник, и медленно направился навстречу, недвусмысленно показывая