как временные Prius и Posterius, так и скорость временных изменений в реальных процессах. (Gr. IV. 36.)
Пространственность, временность и причинность действительно неразделимы, но не как полагает трансцендентальный идеализм, как имманентные формы множества содержаний сознания, а лишь как трансцендентные формы единого объективно реального мира-процесса. В содержании сознания именно там временность отделяется от пространственности (в восприятии непространственных чувств), а временность и пространственность отделяются от причинности (в беспричинной последовательности ощущений и восприятий). -
Философы обычно полагают, что причинность возможна только между однородными референтами, но не между разнородными. Причинность между гетерогенными вещами", или с небезобидной лингвистической аббревиатурой: „гетерогенная причинность“, с незапамятных времен объявлялась невозможной. Особенность этого утверждения состоит лишь в том, что оно преподносится без всякого обоснования, как невольная индукция из опыта, с которой все должны автоматически согласиться. Для этого, однако, необходимо более точное разграничение гомогенного и гетерогенного; ведь опыт учит нас, что друг на друга действуют вещи, которые в широком смысле слова называются гетерогенными (397), например, вода и огонь, земля и воздух, знатные и простые люди. Отсюда сразу же следует, что однородность воды и огня, земли и воздуха заключается в их общей материальности, благородных и простых людей – в их общей духовности, тогда как материя и дух определяются как разнородные, и это единственный известный нам пример разнородности. Таким образом, невозможность гетерогенной причинности представляется утверждением, сделанным лишь для того, чтобы отрицать причинность между материей и духом. Если, однако, гетерогенная причинность ограничивается единственным случаем, когда материя действует на разум или наоборот, можно подумать, что утверждение о ее невозможности найдет достаточную поддержку в опыте, по крайней мере, для этого случая. Однако все обстоит с точностью до наоборот. Опыт показывает, что наш дух постоянно находится под влиянием материальных вещей и в свою очередь воздействует на них своими действиями и поступками, что сознательный дух полностью зависит от своего тела, но что тело, в свою очередь, во многом зависит от произвола духа. Этот опыт необходимо сначала устранить, объявив его ложной, обманчивой видимостью; только тогда откроется путь для утверждения, что гетерогенная причинность в этом узком смысле слова невозможна. Однако остается задача показать, как эта видимость может возникнуть без гетерогенной причинности, и все системы, отрицавшие гетерогенную причинность, не смогли решить эту задачу.
Поскольку это утверждение не находит поддержки в опыте и должно быть искусственно переосмыслено, чтобы ему противостоять, можно было бы предположить, что оно имеет априорное происхождение. Но это невозможно по той простой причине, что невозможно