Чепуха не был овчаркой, – спокойно парировал Икар и, философски выдержав паузу, добавил: – Сто процентов какая-нибудь выпендрежная чихуахуа.
На следующее утро пес очнулся. Открыв болезненные глаза, он действительно узрел свет и ангела во плоти. Правда, не совсем неземной, а самый обыкновенный Ларионов светил ему фонариком в глаза и дышал перегаром в морду.
– Что, скотинка, плохо тебе? – сочувствующе шептал дрессировщик, наливая в миску разбавленного теплой водой красного винца. – Но я тебе скажу, парень, дрессировщик я все-таки от бога. Ты думаешь, откуда это спасительное счастье у меня? Утром пошел на бывшее твое место работы, авиационные склады. Открываю заслонку и зову этого поганца. Вампир подошел, рычит, паскуда. Но ты же не знаешь, что у него за проблемы? Тогда слушай.
Икар лакал теплое пойло и понимающе махал хвостом.
– Когда маленькому Вампиру и его сестре Вампе было по четыре месяца, они совершили дерзкий побег: проделав дыру в сетчатой загородке, свинтили на ближайшую строительную базу. Шлялись там, приставали к строителям, короче, искали приключения на свою мохнатую попочку. И нашли. Вампир сунул свой любопытный нос под колесо трактора. Тот ему на нос и наехал, вернее, на морду. Спасла грязь: голову щенку сильно вдавило в толстый слой глинозема. Но мордочку-то все равно сплющило. Нет, его, конечно, отвезли в ветеринарный институт и поправили. Но вот теперь, особенно осенью и весной, у Вампира обостряется гайморит. Да и зрение у него тогда сильно упало. А вытекает это вот во что: приближается к нему проводник или дрессировщик, а он не только его плохо видит, но еще и не чует, свой это или чужой. Получается, что кроме как на слух полагаться ему не на что? Не совсем так, братан! Я открыл окошечко и кричу: «Вампир, ко мне!» А он подлетел и как схватит меня за руку. Попробовал на вкус – вроде свой. Выплюнул и говорит: «Прости меня, дядя Коля, вот тебе за нанесенный ущерб два пакетика винишка».
Икар подошел к дрессировщику и искренне лизнул его в нос. Ларионов вытер лицо рукавом и обнял Икара за шею.
– Ты не думай, что я тебя задарма похмеляю, – прошептал Николай, застегивая ошейник. – Ты у меня в особых товарищах не значишься. Я еще тебе бедро и горло припомню, засранец. Пойдешь сейчас со мной и будешь помогать, понял?! Работаем по старой проверенной схеме!
Через тридцать минут дрессировщик с немецкой овчаркой стояли у двери частной пекарни. Она располагалась сразу за строительными базами у трассы. Николай посадил Икара в нескольких метрах от крыльца, за углом здания. А сам уверенно позвонил. Дверь открыла Ольга. Когда-то Ларионов прожил у нее четыре дня. Это был его собственный антирекорд.
– Какие люди в Голливуде, Чепуха собственной персоной! – удивленно поприветствовала бывшая возлюбленная, подбоченясь.
– Олюнь, не нагнетай. Некрасиво это, неинтеллигентно. Лучше скажи вот что, у вас новая заведующая?
– Ну…
– Познакомиться желаю, – Коля застенчиво