видишь, то чего спрашиваешь, – флегматично ответил Шахназаров.
– Ты сказал, что ее убили.
– Да. Потому что удар был сильным. То есть ее толкнул человек с большой силой, скорее всего, пребывая в ярости.
– Так это может быть несчастным случаем? – почему-то обрадовался Наполеонов.
– Это уж тебе решать, – отмахнулся от него судмедэксперт.
Наполеонов вздохнул, пожевал нижнюю губу и спросил:
– Больше ты мне ничего не хочешь сказать?
– Хочу! Очень хочу! – чуть ли не со страстью в голосе ответил Шахназаров и добавил: – Но если что и скажу, то только после вскрытия.
– Ладно, – махнул Наполеонов, – твоя шарманка известна давно. Буду ждать.
– Жди, – обнадежил его судмедэксперт. И уехал.
Взгляд Наполеонова упал на снующего вокруг трупа полицейского фотографа Валерьяна Легкоступова. Выбирая лучший, с его точки зрения, ракурс, фотограф то приближался к убитой, то отдалялся, то склонялся, то чуть ли не замирал на одной ноге.
Наполеонов поморщился:
– Хватит уже! Достал ты всех своей художественностью. Это все-таки место преступления, а не студия!
Валерьян, как всегда, пропустил замечание следователя мимо ушей.
– Санитары, забирайте труп, – сказал Наполеонов.
– Еще минуточку! – взмолился Валерьян.
Но следователь был непреклонен.
Фотограф же успел сфотографировать упавший при поднятии трупа лепесток лилии. И благодаря его ловкости лепесток застыл в воздухе, на снимке, разумеется.
– А ведь красивая женщина была, – проговорил Наполеонов в пустоту.
На его замечание отозвался Незовибатько.
– Как определил? – спросил он.
– Да вон же на стенке ее портрет стоит.
– Точно, симпатичная. Но заметь, Александр Романович, что на портрете она моложе.
– Наверное. Ты не подскажешь мне, что означают эти лилии? – спросил он эксперта. – Судя по всему, ее специально кто-то ими украсил.
Тело убитой было усыпано белыми лилиями. Труп унесли, а лилии остались, и они продолжали издавать сильный и даже удушливый запах.
– Я открою окно? – спросил оперативник Ринат Ахметов.
– Открывай, чего уж теперь, – разрешил Наполеонов, – а то мы тут все задохнемся. Вот глупая голова! – хлопнул Наполеонов себя по лбу.
– Что еще приключилось? – спросил Незовибатько.
– Не спросил у Шахназарова, не могла ли она потерять сознание от запаха лилий.
– Это навряд ли, – ответил эксперт.
– И все-таки, что значат эти лилии? – вернулся Наполеонов к не дававшему ему покоя вопросу.
– Белые лилии – это символ чистоты, невинности, – вмешался Валерьян и предположил: – Может, она старая дева?
– Сам ты старый дев, – фыркнул Наполеонов.
Фотограф покраснел и отошел к открытому окну.
Остальные оперативники проводили обыск.
– Что-то вас здесь слишком много, – проворчал Наполеонов и отправил часть оперативников опрашивать соседей, предупредив, что с Соболевой он закончит