в нашем доме обитали разные чудики. Иные безобидные, а иные даже бывали милыми. Все они в тот день обманули мои ожидания. Преступника никто не видел. Никто мне не помог. Поздороваться и обменяться парой фраз о погоде они всегда готовы. Но когда дошло до дела – оказалось, что они ничем не интересуются. Захватчик вторгся в мою тихую крепость, попрал ее священный покой – а во всем доме не нашлось никого, кто бы хоть добрым словом поддержал пожилого человека.
Боревич вернулся и объявил:
– Я опросил соседей.
– Я слышала. – Я прикрутила аппарат до обычного уровня, при котором почти ничего не слышу.
– Потом еще посмотрю записи с камер видеонаблюдения – тех, что на соседних улицах, – и составлю рапорт.
– То есть мне надо ждать?
– Да. Пожалуйста, проявите терпение.
– Что ж, подожду. Вдруг чудо случится, – разочарованно подытожила я.
– Я уже говорил: я приложу все усилия, чтобы отыскать украденное у вас имущество.
– Вы меня подвели, и сильно, – начала я. – Я позвонила вам, просила помочь, а вы ничего не сделали…
– Я должен соблюдать процедуру, – перебил Боревич.
– Да какие там процедуры? Я вам виновного на блюдечке подала.
– Ну, вы преувеличиваете. Его нет дома.
– Так получите ордер на обыск. Тип, который меня обокрал, наверняка – повторяю: наверняка – у себя в квартире.
– Почему вы так полагаете?
– Я не полагаю, я знаю. Я же вам говорила: у меня в квартире невыносимо воняло куревом. Знаю я этот запах. Я его ежедневно чую в лифте. Иногда приходится ждать, чтобы он хоть немного выветрился, но это не помогает, у нас в лифте нет вытяжки, и вонь по полчаса держится.
– Давайте отвлечемся. Из того, что вы говорите, ничего не следует, а у меня еще много работы.
– Как это ничего не следует? Вы что, вообще ничего не понимаете?
Боревич вздохнул и закатил глаза.
– Безногий после того, как вломился ко мне, на лифте не спускался. Никуда он не сбежал, – продолжала я.
– Может, он по лестнице спустился.
– Вы когда-нибудь ходили по лестнице на одной ноге?
– Если он настолько инвалид, то как он мог выломать дверь вашей квартиры?
– Хороший вопрос. Вот вы у него и спросите! А я утверждаю: он у себя. Вы должны и ему выломать дверь.
– Без ордера не могу.
– Ну так еще раз говорю: получите ордер.
– Я, конечно, запрошу ордер на обыск, но боюсь, что прокурор потребует доказательств или хотя бы достаточно серьезных косвенных улик.
– Прокурор-шмокурор.
– До свидания.
Боревич поклонился и ушел. Бросил меня. Все меня бросили. С разбитым зеркалом, разбросанными по полу книгами, незакрывающейся дверью, затоптанным мундиром Хенрика и кастрюлей пригоревшего супа. А ему бы это не помешало. Он бы и подгоревшее ел и нахваливал. Сказал бы, что вкус такой… оригинальный. При всех достоинствах Хенрика одно меня в нем поражало: он был жутким обжорой.