стала терпеливо ждать, когда программа отвиснет.
Рядом со мной сидела мать с маленьким ребенком. Я готова поклясться, что именно этот ребенок в костюме кролика снимался в рекламе батареек, которые никогда не разряжаются. Как и в телевизоре, он бегал по кругу без остановки. Он совсем не уставал. А у меня только от одного его вида снова разболелось бедро. Черт бы его побрал.
– Малыш, иди ко мне, – сказала я с теплотой в голосе.
– Зачем? – спросил он, остановившись и подозрительно глядя на меня.
– Я дам тебе красивое красное яблоко. – Я улыбнулась и протянула к нему руки. – А если ты не любишь фрукты, то пряничный домик.
Испугавшись, он побежал к матери.
Наступили тишина и спокойствие.
Долгие часы, проведенные в приемном покое, вымотали бы кого угодно, но только не меня. Я была уставшей с момента пробуждения до момента отхода ко сну. То, что других утомляло, было для меня отдыхом. Я направилась к выходу.
Свежий воздух меня опьянил. Я долгое время не выходила на улицу. Я привыкла к некоторой больничной духоте. Медсестры редко проветривали палату, чтобы все чувствовали себя как дома.
Я направилась к трамваю, ловко пробираясь со своей тележкой между припаркованными на тротуаре машинами. К счастью, тротуар перед больницей был настолько широким, что машины на нем помещались целиком. Они не выступали на дорогу. Кое-где даже оставалось немного места для пешеходов. Я восхищалась водителями, которые, несмотря на тяжелое состояние, в котором они обычно поступали в больницу, могли самостоятельно добраться до машины и при этом так ровно ее припарковать.
Голод сжимал мой желудок. Бутерброда оказалось недостаточно. Мысль о том, что паштет мог быть вегетарианским, не давала мне покоя. Я решила поехать к торговым рядам на улице Стефана Банаха. На местном рынке кипела жизнь. К счастью, он менялся немного медленнее, чем остальная часть города. Здесь еще можно было купить хлеб, мясо, фрукты и овощи, а не только открыть счет, оформить страховку или купить кофе в бумажном стаканчике по цене суточного питания в санатории.
Мясной ларек выглядел как роскошный салон. Очередь в несколько человек. В основном пожилые дамы с тележками.
– Что для вас? – обратилась ко мне толстая продавщица в белом халате, когда подошла моя очередь.
– Этот окорок не слишком соленый? – спросила я.
– Нет, не соленый.
– Вы уверены?
– Никто не жаловался.
– Знаете ли, мне нельзя соленое.
– Наши мясные изделия не пересолены.
– Это хорошо, потому что я вот только из больницы, а вы знаете, какие эти врачи. Они соль называют «белой смертью».
– Я ем и не чувствую, чтобы было солоно.
– Тогда сто граммов, пожалуйста.
– Пожалуйста.
– Только если можно попробовать кусочек… Я должна быть осторожна. Понимаете?
– Понимаю. Конечно.
Она приложила нож к окороку.
– Чуть