это чудило пораженное страхом воображение или скрежетала разламывающаяся земля – но те вопли посеяли тайный слух о явлении Безымянного.
Небо хранило молчание, пусть и угрюмое. На земле же творились странные дела. Пропадали овцы, коровы. Слышались звуки, громкие и тихие. Бардольт с каменным лицом сжигал все донесения. Люди, поверившие в явление неких тварей из горы Ужаса, представляли угрозу его супруге и его вере – краеугольному камню молодого королевства.
Вулф вдохнул крепкий запах грязевого источника. Он, как мошка в янтаре, увяз в полночном солнце. Сколько ни гляди, небо до осени не потемнеет.
Меньше года прошло с тех пор, как эти источники вскипели и задымились котлами, – в день, когда взорвалась гора Ужаса. В тот день он без чувств упал в снег. Его, то леденевшего, то сгоравшего в лихорадке, нашел Трит. Из лесу неслись звериные крики, птицы стаями улетали к северу и к западу.
– Нашел куда отлить!
Вулф поднял взгляд. У источника, скрестив руки на груди, стоял Трит.
– Не подумай, – серьезно сказал он. – Мы бы все не прочь, но разумно ли это?
– Я и не пробовал.
– Вот и хорошо. – Трит взглянул на полночное солнце. – Никогда не любил этого времени года.
– За что же?
– Не нравится мне, что невозможно разглядеть звезд. – Трит подошел к нему, сел рядом; Вулф подвинулся, дав ему место. – В стране моих прадедов верили, что звезды – глаза богов.
Теперь такие разговоры считались ересью.
– А каких богов они себе выбрали?
– Их называли драконами. Многие на Востоке верят, что они правили небом и водами, но уснули на столетия после некоего горестного события, – сказал Трит, и взгляд его стал тоскливым. – Хотел бы я когда-нибудь побывать в тех местах, узнать побольше о своих предках.
Вулф его понимал:
– Значит, будь ты свободен в выборе, отправился бы туда?
– Я бы отдал все, лишь бы увидеть империю Двенадцати Озер. Однажды, когда у меня появятся богатство и безрассудство, чтобы рискнуть своей шеей в Погибели Кораблей, я туда доберусь. А ты бы куда отправился? – спросил Трит. – Подальше от Карлстена, как я понимаю?
Вулф пожевал закушенную изнутри щеку.
– Не вздумай стыдиться его слов, Вулф. Мы твое сердце знаем, а его сердце маленькое и закостенелое от страха.
– Все равно. – Вулф смотрел на затуманенное солнце. – Люди меня еще ребенком боялись.
– Ну а меня никакие дурные приметы не заставят последовать их примеру.
Вулф взглянул в глаза другу. Трит всегда и все обращал в шутку, но сейчас его темные глаза смотрели искренне.
– Надеюсь, вы тут не купаться задумали?
Оба встрепенулись на голос. Подошла Регни, в меховом плаще поверх рубахи и кольчуги.
– Нам купаться ни к чему, – легкомысленно ухмыльнулся Трит. – Пар отменно очищает кожу. Разве мы не сияем чистотой?
– Красавчики. – Регни втиснулась между ними, подперла коленом подбородок. – Я слышала про Карлстена. Завтра на