кроме болезни, явился еще и свирепый медведь, я верно скажу, что на нем проклятие.
– Хочу разобраться, что там случилось. Прикрой меня.
Саума взглянула с сомнением:
– Нам надо найти Иссин.
– Да, – кивнул Вулф, – а еще нам надо вывести ее отсюда живой. И не обглоданной.
Она не успела его отговорить – да, впрочем, и не пыталась: он уже отошел к своему коню. Ведя его в поводу, Вулф вернулся на тропу. Вбивая шипы в камни и лед, снова обернулся к белой струе водопада.
Уже снизу Вулф взглянул на Сауму – та, держа лук наготове, кивнула. Он обнажил меч и глубоко вздохнул, прежде чем шагнуть под спадающие струи.
В пещере дневной свет мелькал отблесками. Грот меньше других, виденных им в Хроте, был забит отвалившимися плитами; стены скалились обломками зубов. Выбравшись из воды и найдя надежную опору для ног, Вулф стал оглядываться. С плаща капало, но рев водопада глушил звук.
В животе будто стяг трепетал на ветру. Ловя слухом малейшие признаки жизни, он сделал еще шаг – звон шипов на подошвах показался слишком громким. Густой острый запах обжег горло и стеснил грудь.
Священника – ни следа. В глубине пещеры холод уступил место сухому теплу. Он искал глазами кровь, дважды чуть не вывихнул лодыжку. За поворотом открылась новая тесная пещерка. С пола и потолка торчали блестящие базальтовые клыки, и Вулфу на миг почудилось, что он стоит на губе кошмарной пасти.
Поначалу он принял их за камни – только не бывает у камней таких схожих очертаний. Они жались друг к другу – темные, рябые от щербин. Он как во сне прошел к ним. Загривок взмок, пот стекал по щекам. Ближайшее доходило ему до грудины. Подчинившись какому-то внутреннему толчку, Вулф снял перчатку и коснулся поверхности голой рукой. Шершавый камень ободрал кожу и обжег, словно раскаленная печь. В дрожащие пальцы хлынули ощущения – могучий бурлящий поток: вожделение, страх и, сильнее всего, невообразимое отвращение. То, чего он коснулся, не должно было существовать на свете. Оно было не от мира сего.
А потом оно треснуло.
Вулф отпрянул. По камню прошли тонкие, как волос, линии, засветились красным, из них ударили струйки пара.
Он искал в пустой звенящей голове объяснений. Должно быть, эта пещера каким-то образом соединяется с горой Ужаса, сливается с ее огнем. Вглядываясь в тлеющие трещины, он чуял запах извести и чего-то другого – мерзкого, тошнотворного.
– Вулф!
Оклик вывел его из оцепенения. Он отступил от дымящегося камня, дрожа, вырвался на свет, под отрезвляющий холод ледяного потока.
Саума сидела в седле, рядом были Регни, Трит и исхудавшая женщина в мехах, с волосами и кожей цвета бледного тумана.
– Вулф, что ты там нашел? – спросил Трит.
Он попытался ответить. Надо было как-то объяснить, что он увидел, учуял, ощутил в той темноте.
– За мной, – приказала Регни. Иссин сзади обнимала ее за пояс. – Возвращаемся в Солнотт.
Откуда-то сверху, перепугав лошадей, долетел ужасный крик. Промокший насквозь Вулф пригнулся в седле, и все пятеро вихрем пронеслись