я никаких комиссионных не получу и всех разочарую. Мой лимит только семь процентов.
– Киселёв, учитывая наши с тобой непростые отношения, не знаю только зачем, я даю три процента. Комплект продаётся без скидки до 15 января, и ты об этом знаешь с самого начала.
– Ты стала красивее, Ростова, – начинает странную игру Киселёв, – а это значит, что у тебя всё хорошо. Я прав?
– Да, у меня всё хорошо. Только три процента, Никита. Я знаю, что твоя Вероника на них запала, и ты ей обещал. Вторых таких нет нигде. Есть другие, но таких нет. Ручная работа одного известного китайского ювелира из Гонконга. Мы только что их получили. У меня есть большой шанс их быстро продать, если это тебя беспокоит. В многомиллионной Москве и с нашим маркетингом, я продам. Они у нас находятся всего четыре дня.
– Или не совсем хорошо? – опять возвращается к теме Киселёв.
– Это к нашей беседе про опалы не относится.
– Ну, как сказать… попроси мне двойной эспрессо.
Я звоню и прошу срочно принести двойной эспрессо.
– Сейчас эти опалы были бы твои, не жалеешь? – откашливается, – Летала бы на своём самолёте. Да много чего.
Смотреть, как он ухмыляется, практически невыносимо. Как же хочется на него наорать! Изо всех сил. Как истерички орут. Типа, да пошёл ты отсюда туда-то и туда-то, не видела тебя столько времени и не собиралась видеть твою мерзкую рожу.
– Я рада, что ты так поднялся, Киселёв. Но увы, только три процента.
Он сидит неподвижно. И мне это совершенно не нравится.
– Ты собрался ради этой скидки всю меня выпотрошить, как ты любишь? Но я могу просто закрыть сделку и отправить тебя домой, Киселёв.
Открывается дверь и официант из столовки приносит кофе. Пауза.
Никита медленно помешивает ложечкой в чашке. Он всегда любил в кофе положить немного сахара.
– Можешь, но ты этого не сделаешь.
Молчу. Я знаю, что эта тварь что-то придумала.
– Почему? – ведь не хочется, а спрашивается. Рот с языком живут своей жизнью, когда я так волнуюсь.
– Потому что я ещё не всё сказал.
Точно. Приготовься, Гуся! Сейчас будет выстрел. Насколько сильный и меткий пока не знаю, но совсем этот выстрел не промажет, заденет в любом случае.
– А дело вот в чём. Смотри сюда! – он протянул руку и положил передо мной свой работающий телефон, чтобы я посмотрела интересное кино. То самое, которое преподносят жёнам, разоблачая в неверности их мужей. Те самые неуловимые Джо.
Отель, большая кровать, Сева, лежит на спине, и голая блондинка с волосами до середины спины скачет на нём верхом, стонет и страстно покрикивает. То, что это Сева, я поняла мгновенно, а кто эта б…ть, нет. Со спины невозможно понять, её лица на видно.
Сказать, что на мне не дрогнул ни один мускул, и я с лёгкостью опровергла кино, как фальшак, не могу. Лицо, видимо, раскраснелось, потому что чувствую, что жарко.
– Кто эта блондинка? Важный вопрос. Важнее, чем само видео, – холодно и тихо, почти шипя, говорю и смотрю ему в глаза. Внутри всё переворачивается.
Он продолжает смаковать кофе. У нас его делают, особенно