бы вам не написать о своих детях?» – спросила я.
«О нет, я бы не смогла сказать все, что думаю о них. Уже уезжаете? Вы же только приехали. Поужинаете со мной на следующей неделе?»
Она спустилась в холл и, как мне показалось, пошла в гостиную поговорить с раскрасневшимися женщинами, игравшими в карты.
1 февраля, понедельник.
Вчера вечером у Роджера были Джеральд Херд, Игорь339 и мы с Л. Роджер совсем осунулся и постарел после гриппа. Д.Х. прочел целую лекцию об эксперименте одного йоркширца, потратившего на свадьбу четыре миллиона фунтов340, в Девоншире.
Херд: Очень интересно (все, что он говорит, ужасно скучно). Он мне все показал. Немцы присылают людей, которым оплачивают все расходы. Но цистерны еще не готовы. Оборудование привозят из Бельгии. Они обещают поставку в определенные сроки и все соблюдают. Англичане вечно придумывают отговорки, и у них всегда находится причина срыва заказа. Он говорит, что сможет обеспечить свою общину всем, кроме апельсинов и, быть может, фиников. Дайте ему три месяца, и он накормит весь Плимут [Девон]. В Англии пренебрегают лесопосадками. Он заранее покупает лес (девять акров тут, четыре там), – а еще поля после вырубки, – что с ними делать? В Англии нет лесного хозяйства.
Хелен341 завалила меня льстивыми и немного саркастичными вопросами о моем писательстве. Она говорила о Роджере, о том, что мы давно не виделись, и о Бэйб342. Она лежит в постели и бормочет о Леонарде: он был с эскимосами и грыз туфли своих жен, поэтому послал за щенком – бред. «Вся молодежь безумна», – говорю я.
Херд сказал что-то очень информативное о какой-то сатанинской картине. Он худощавый человек с выпученными глазами; человек будущего, лишенный чувств, стоящий в одном ряду с Уэллсом343, Планкеттом344 и т.д., но в сущности ничего из себя не представляющий. Дункану это особенно очевидно. Наука течет в его жилах, как магнезия или хинин. Последовали рассказы о Трингах, и, почувствовав свою неуместность, ибо он в курсе событий, но апатичен – у него нет ни чувства юмора, ни богатства, а есть только передовые идеи, – Херд ушел. Дышать стало легче. Роджер говорил об играх, о детях, о своем дизайне штор345; Несса и Дункан были, как по мне, чересчур язвительны.
2 февраля, вторник.
Фрагмент беседы в понедельник 1 февраля, 17:30.
Читаю «Науку жизни346» Уэллса и добралась до курицы, ставшей петухом, или наоборот. Голос Нелли за дверью. Слышу характерные медленные тяжелые шаги. Затем раздается решительный стук в дверь гостиной. Входит Этель Смит в своих пестрых мехах, похожая на нестриженого лесного зверя-переростка неизвестного вида. На ней, как обычно, треугольная шляпа в стиле Фридриха Великого347, одно из ее бесчисленных твидовых пальто и юбка. В руках – кожаная сумка. Еще не успев сесть, она начинает говорить:
– Если честно, неприятное тебе новое здание в Родмелле