обращать на это внимание!
Граф однажды вечером, когда они с Анни сидели, укутавшись в пледы у камина, предупредил о своем отъезде, на неделю, в Вену. По банковским делам. Он хотел в Вене решить какие-то вопросы по кредитам, так как основные свои капиталы он держал именно в Австрийских банках, а не в венгерских. Анни сидела и не могла сразу разобраться в возникших у неё чувствах. С одной стороны, она как бы почувствовала какое-то облегчение и даже свободу. А с другой стороны, чувство потери. «Неужели мне становиться жаль, что граф так на долго уезжает первый раз?» И вот она поняла. Остается же этот мерзкий, наглый, надоедливый «потомок фамилии фон Махель». И целую неделю она будет один на одни, не считая слуг, с ним в этом доме. «А может переехать на время к тетушке? Но нет… Она даст только лишний повод этому гнусному человеку думать, что она его побаивается!».
Граф уехал. Два дня Томаса втягивали домой в невменяемом состоянии. Когда по утрам он отходил и высыпался, Анни уже не было, она уходила в больницу. И вот на третью ночь он не появился дома, и она с большим облегчением уснула после двенадцати, а утром решила наконец-то выспаться, так как все-таки находилась в нервном напряжении рядом с неприятным соседом. Она, конечно же закрывалась в комнате и внизу была комната Доры, но … …но напряжение присутствовало. Утром, выспавшись, она решила насладиться ванной и попозже отправиться на работу. Разомлев, она растянулась в теплой воде и закрыла глаза, наслаждаясь теплой негой. Томас открыл дверь отмычкой с обратной стороны, и Бог его знает, как ему это удалось. Анни довольно долго лежала и не подозревая, что над ней нависла мрачная энергетика этого негодяя. Она её как-бы почувствовала и открыв глаза, ахнула от неожиданности и испуга. Он напряженно и молча рассматривал её в ванной. Она закрыла грудь рукой и нервный холодок пробежал у неё по спине.
– Прочь отсюда, как вы вошли! – воскликнула она.
Его глаза были ясными. Лицо не помятый имело вид. Она поняла, со вчерашнего дня он не пил. Видимо поздно ночью бесшумно вернулся домой.
– Ну, ну… ну… – спокойно протянул он. Его взгляд медленно и похотливо скользил по её обнаженным участкам тела и всему, что видно было из воды. Она поглубже опустилась в ванну, машинально и с вызовом стала смотреть ему в лицо, отвечая такой же дерзостью. Пауза затянулась. И она понимала, что нужно что-то предпринимать. Чувство такой мощной неприязни овладело ею, что она стала чувствовать, что поддастся гневу.
– Уйдите. Прочь. Я сказала. Вы. Наглец, иначе я закричу! – повторила она громко.
– Кричи, – так же спокойно произнес он.
– Кто прибежит? Камергер? Дора во дворе и не услышит.
И он подошел близко, рукой стал вести по её плечу, спускаясь ниже. Анни вывернулась.
– Ты что, так смакуешь смотря на голых женщин? Как будто никогда не видел? Ты же пропадом пропадаешь в борделях!
– А чего это тебя касается! Сейчас на тебя хочу посмотреть.
Анни