смерть. И прочие избитые фразы, которые, по всеобщему утверждению, помогают «скорбеть».
– Думаешь, кто-то мог до такой степени рассердиться на него?
– Как ты думаешь, что это могло быть: личная месть или сведение счетов?
Камилла пожала плечами в знак того, что не имеет об этом ни малейшего понятия.
– Послушай, Винсент, я, как и ты, знаю, кем был Рафаэль. Он мне все рассказал о своем прошлом. Я в курсе его давнишних проделок.
Я и не знал, что он говорил с нею о грехах молодости. При жизни брата я думал, что его история с Камиллой – лишь мимолетное увлечение. Теперь я понимал, что она значила для него гораздо больше.
– Он мог оказаться замешанным в каком-нибудь мошенничестве, – снова заговорила Камилла. – Даже не знаю, в каком: история с наркотиками, деньги…
– Нет, Рафаэль был совсем не такой. Здесь, с тобою, он нашел истинное равновесие в жизни. С чего бы ему рисковать своим благополучием? У него было все, чего он хотел, он был счастлив. Это одна из немногих вещей, в которых я точно уверен.
Судя по всему, мои слова успокоили Камиллу. Она тут же опустила глаза, будто устыдившись того, что сомневалась в своем возлюбленном.
– Но что же в таком случае произошло? Это… зверство не могло быть случайным!
– Жандармы склоняются к версии сведения счетов, но они не исключают возможности, что на него мог напасть сумасшедший…
– Сумасшедший? Ты действительно в это веришь? – спросила Камилла с большим сомнением в голосе.
– Все возможно. Во всяком случае, мне известно, что они собираются выяснить, кто недавно вышел из тюрьмы и не было ли у Рафаэля разногласий с кем-нибудь из этой среды. Это обычная процедура.
– Они ничего не найдут, – уверенно заявила девушка.
Я молчаливо разделил ее мнение. Взяв сигарету из пачки «Мальборо», валяющейся на низком стеклянном столике, зажег маленький бумажный цилиндрик и сделал глубокую затяжку, от которой в голове у меня помутилось. Если я когда-нибудь и брошу курить, то уж точно не сегодня. Я протянул пачку Камилле, которая отрицательно покачала головой.
– У меня горло слишком болит, – пояснила она. – И к тому же заложен нос оттого, что я плакала.
Я улыбнулся ей. В придачу к красным глазам у Камиллы покраснел еще и нос. Я мысленно сказал себе, что единственный позитивный момент этой ситуации состоит в том, что ни она, ни я не одиноки в этом тяжелом испытании.
– Меня ноги больше не держат, и в то же время я уверена, что ночью не смогу сомкнуть глаз, – уверенно заявила Камилла.
– Ты должна по крайней мере попробовать хоть немного поспать. На ночь ты остаешься здесь?
Последняя фраза прозвучала скорее не как вопрос, а как утверждение.
– Может быть, но я не хотела бы тебя беспокоить.
– Займешь голубую комнату, –