не объяснили цели своего прихода. Сашка похрустел печеньем во рту, откашлялся и зачастил привычной скороговоркой человека, которому сегодня приходится в десятый раз повторять одно и то же:
– Не справляются в лесу на обрубке сучьев. Сами знаете, сколько снегу навалило. А многие комсомольцы в конторе прохлаждаются. Вот нам с Ильей и поручили выровнять это дело. Учтите, каждый комсомолец полтора процента тянет. В других комнатах записались, теперь вы давайте… – Для большей убедительности Сашка похлопал по блокноту с записями и оглядел девчат. – Ну, к Вере Ивановне и Кате это не относится, они и так в лесу работают. Надя – несоюзная молодежь. Значит, остается Анфиса… Слышь, Анфиса, переходи на основную работу!
– А чего я там потеряла? – спросила Анфиса. – Мне и на коммутаторе неплохо.
Сашка разочарованно посмотрел на Илью, не зная, с какого боку лучше подойти к заупрямившейся Анфисе.
– А может, все-таки пошла бы? – неуверенно предложил Илья.
Ему и молчать не хотелось, чтобы Сашка с девчатами не подумали, что он выгораживает Анфису, и язык у него как-то не поворачивался агитировать ее. Простые слова, которые он только что со спокойной душой говорил в других комнатах, совсем не подходили к Анфисе, теряли почему-то свой убедительный смысл. Илья припомнил главный свой козырь и вяло, по обязанности, сказал:
– Кроме всего прочего, учти: в лесу и заработок больше… Вот Катя не даст соврать.
– И правда, Анфиска, записывайся, – вступила в разговор Катя, пододвигая к Сашке кружку с чаем. – Силенка у тебя есть, будешь не меньше меня выколачивать.
– Мне и так денег хватает! – уперлась Анфиса.
– Эх, нету у тебя рабочей гордости! – пожалел Сашка. – Ладно, ты подумай, а я пока чаю попью.
– Агитируешь со всеми удобствами! – съязвила Анфиса и ушла в свой угол.
Илья недружелюбно покосился на нее. Хотела этого Анфиса или нет, но в нежелании ее идти на работу в лес сквозило обидное для Ильи пренебрежение к тем, кто давно уже там работал, а значит, и к нему. Впервые он подумал, что Анфиса не такая, как другие девчата: те никакой работы не боятся, а она все выгадывает, ищет свою окольную тропку в жизни. Илья отвернулся от Анфисы и стал разглядывать яркие натюрморты над Тосиной койкой.
– Ну, записывать, что ли? – нарочито бодрым голосом спросил Сашка.
В коридоре послышался мягкий топот валенок, дверь в комнату распахнулась, и на пороге выросла румяная с мороза Тося. Она скользнула взглядом по сразу поскучневшему лицу Ильи, заметила в руке Сашки карандаш над блокнотом и решила, что проворонила что-то очень интересное и поспела только к шапочному разбору: по молодости лет Тося считала, что все самое заманчивое в жизни происходит где-то в другом месте – там, где ее нет.
– Сами записываются, а про меня небось забыли! – с ходу упрекнула она подруг. – Пиши и меня, Сашок, нечего зажимать! – Тося подошла к столу, склонилась над Катей, запоздало спросила: – Это куда записывают?
– На работу в лес.
– А-а… – разочарованно протянула Тося. –