лесорубы выплеснули. Сегодняшняя парующая капуста встретилась на снегу со вчерашней замерзшей.
– Опять двадцать пять!
– Тосю назад давайте!
– Только продукты переводит!
– Тоську-у!..
Гавриловна оправдывалась, размахивая поваренной книгой:
– Ничего вы не понимаете! Я по всем правилам варила, как в книге написано: и капусту крупно крошила, и морковку звездочкой резала!
– Вот у вас и получилась морковка с капустой, а у Тоси настоящие щи были, – сказала Вера.
– Это все Сашка с Илюхой надумали, за процентом погнались! – крикнула Катя. – Вернуть надо Кислицу!
Наиболее дальновидные лесорубы вынули из сумок бутылки с молоком. Сашка шепнул Илье:
– Обмишурились мы с тобой.
– Кто ж знал, что она такая незаменимая?
Илья с невольным почтеньем покосился на Тосю, и та вдруг показалась ему красивей, чем он привык считать.
– Ничего, есть можно, – покривила Тося душой, зажмурилась и проглотила ложку щей.
– Да брось ты, Тоська, благородство показывать! – налетела на нее Катя.
Мерзлявый подошел к мастеру Чуркину и, барабаня ложкой по столу, запел ему в лицо:
Подавай расчет, хозяин,
Мне работа не мила…
Чуркин пробормотал:
– Дела-а… – и по стародавней своей привычке занес было руку, чтобы почесать в затылке, но Филя, подкравшись сзади, перехватил его руку. – Тебе чего?
– Принимай, мастер, меры! Я чегой-то скучный становлюсь, когда в животе у меня пусто!
Для пользы дела
В кабинете начальника лесопункта за столом сидели Игнат Васильевич и Чуркин. Дементьев стоял у стены и рассматривал схему лесовозных путей. Как всегда, за письменным столом у Игната Васильевича был такой вид, точно он на минуту забежал в кабинет и по ошибке сел на чужое место в ожидании всамделишного начальника.
– И с замужними я говорил, и с девками, – докладывал Чуркин, – никто не хочет в стряпухи идти. Помнишь, после войны отбою не было, а теперь дефицитная стала профессия. И как мы выкрутимся – ума не приложу…
Вошел Илья, таща за собой упирающуюся Тосю. Игнат Васильевич так живо вскочил, будто в кабинет к нему пожаловал сам председатель совнархоза.
– Вот что, товарищ Кислицына, – бодрым голосом сказал он, услужливо придвигая к Тосе стул, – придется тебе вернуться на кухню.
– И не подумаю! – Тося с непримиримым видом затянула потуже концы платка. – Не имеете такого права!
Игнат Васильевич смущенно крякнул и покосился на Дементьева. Ему хотелось и Тосю поскорей уломать, и перед новым техноруком выказать себя с лучшей стороны, чтобы тот не думал, будто заехал в такую глушь, где в начальниках лесопункта медведи ходят.
– Да ты погоди, не лезь в бутылку, – попытался урезонить он Тосю. – Ты пойми: тебя, девчонку, сколько народу просит. И товарищи по работе, и все мы… Ты уважь нашу просьбу, девушка, уважь!
– Все равно не пойду, – не сдавалась Тося. – Этак вы все гуртом навалитесь, что от меня