мимоходом покосился на сидящую рядом с ним пассажирку, и досадливо поморщился.
– Вот что, девонька, – серьезно, оставив шутовское балагурство на трассе, произнес старик. – Давай об одном договоримся. Пока ты здесь, у меня будешь, ты эти глупости на время оставь. Тебе все едино, где счеты сводить, а меня потом власти затаскают, допросами замучают. Ты погоди, ладно? Решишься, скажи, в тот же день тебя назад в город и свезу.
Оля подняла бровь, отметив, что старик не собирается выгонять ее из дома на следующее утро, как сказал раньше, но промолчала. Удивляться, да и просто думать ни о чем не хотелось.
– Вот и хорошо. Вот и ладненько. Будем считать, договорились. – Превратившись на миг в доброго сказочного гнома, произнес старик с усмешкой.
Последнюю сотню метров по занесенной снегом дороге машина еле ползла. Наконец, жалобно скрипнув стертыми до железа колодками, остановилась возле высокой, в два роста бревенчатой ограды. Старик сноровисто выскочил из салона и потрусил к таким же высоким, сколоченых из толстых, словно бы дубовых досок, воротам, смешно загребая полами шубейки снег.
Ловко, на удивление легко, распахнул их, и вернулся обратно в теплый салон.
Оля глянулав окно, ожидая увидеть ветхую, покосившуюся бревенчатую избушку, однако взгляду открылся двухэтажный, сложеный из благородного, темного от времени, камня дом. С высоким каменным крыльцом дом.
– Крепче ограда – лучше соседи. А еще лучше, когда и вовсе без них. – Причитая вполголоса, старик загнал машину во двор, и двинулся к сарайчику, видимо, играющему в усадьбе роль гаража.
«Зачем я здесь?» – отстранено подумалось Оле. Она вздрогнула, высвобождаясь от непонятной магии обаяния старика, оглянулась, прикидывая возможности для исполнения задуманного. Внезапно вспомнилась просьба: «А дедок вроде неплохой, может и правда, не стоит подводить? Ладно, завтра будет видно. Не отвезет, и хрен с ним, пусть тогда сам расхлебывает», – приняла Оля решение и глянула по сторонам с большим интересом.
Громадный, сошедший с картин о старой жизни, двор. Банька со штабелем березовых чурок вдоль стены. Крытый черепицей сарай. Удивило, что двор вымощен булыжником. Не галькой, а настоящей брусчаткой, подогнанной одна к одной и без единой снежной проплешины.
«Хозяйственный старикан, – хмыкнула Оля чуть презрительно. – Одной ногой в могиле, а все туда-же. Суетится, хлопочет…»
Вернулся хозяин. Глянул на пассажирку, пытаясь что-то прочесть в ее лице. – Ну и то ладно, – хмыкнул непонятно. – Завтра, так завтра. А впрочем, все будет… Ты уж мне поверь.
Дед улыбнулся, и потеплело в сердце. Смогла вздохнуть полной грудью.
– Пойдем, гостья, дом покажу, познакомлю… – Михаил Степанович прихлопнул сухими ладошками. На звук подбежал большой, похожий на плюшевого мишку, пес. Водолаз обошел гостью, чавкнул, облизав нос, и шумно втянул морозный воздух.
– Смотри, признал тебя барбос мой. Минькой его зовут. Вениамином,