из тех тёмных призраков, с которыми я успела познакомиться ночью.
Жуткий холод сковал с головы до ног, не давая возможность пошевелиться, а голову сжало, будто в тисках, и не в силах сносить эту боль, я закричала. Полыхнувшая яркая вспышка ослепила, а когда снова вернулась возможность нормально видеть, то не удержалась от вздоха облегчения, увидев уже знакомого лорда-дознавателя, склонившегося надо мной.
– Опять ты? И почему я не удивлён? – недовольно проворчал мужчина.
А я растянула губы в глупой улыбке и, не придумав ничего умнее, кинулась его обнимать. Уф, кажется, спасена.
***Альберт Ормс
Срочный вызов заставил меня уйти из дома на рассвете, а когда вернулся – Леоны уже и след простыл. А ведь я не собирался упускать её из вида. Леди Шторм казалась тем самым связующим звеном между происшествиями, периодически происходившими в столице. Логически объяснить свою уверенность я не мог, но интуиция, которая ещё ни разу меня не подводила, подсказывала, что именно так и есть. Я собирался присматривать за девчонкой, держась в тени, но судьба распорядилась иначе.
– Почему не задержала девушку до моего прихода? – вопрос сорвался с губ раньше, чем я это осознал, тем самым вызвав у леди Патерсон целый шквал негодования.
– Ну знаешь… Мало того, что заставил меня играть роль хозяйки постоялого двора…
– Не заставил, а попросил, – поправил я, мысленно надавав себе затрещин, поскольку обижать уважаемую леди, знавшую меня с пелёнок, в планы не входило, но непонятное раздражение из-за того, что я не застал юную Леону Шторм сыграло со мной злую шутку.
– Хорошо, попросил,– чересчур легко согласилась леди Селестина, и это настораживало, поскольку умению этой женщины разбираться в хитросплетениях некоторых ситуаций, в том числе и политических, мог позавидовать даже дядюшка, а уж в плетении интриг и выстраивании долгосрочных стратегий ей не было равных. Если бы она захотела, то легко могла бы стать важной фигурой на политической арене… Но она не хотела, предпочитая домашний уют всей этой дворцовой мишуре. – Но сути дела это не меняет. Не забывай, что я всего лишь твоя экономка, и не обязана участвовать во всех этих тайных операциях.
– А ещё ты моя няня, – примирительно напомнил ей, прекрасно зная, насколько сентиментальна женщина в этом вопросе, и в исключительных случаях пользуясь этим знанием, причём очень осторожно. Но сейчас как раз такой случай и был.
– То что я меняла тебе в детстве подгузники, ещё не даёт права втягивать меня во все эти ваши следственные мероприятия, – сложив руки на груди, проворчала она, немного смягчившись, на что и был расчёт.
– Знаю, – смиренно согласился я, натягивая маску раскаяния.
– И всё равно втягиваешь, – припечатала она, нахмурив брови.
– Раньше ты против этого ничего не имела, – осторожно начал поворачивать разговор в нужное русло, – ведь это делается исключительно для всеобщего блага. Тем более без тебя в этом деле мне было не обойтись.
– Ох, ты и хитрец, –