наша «леди на мопеде», в смысле жертва, – пояснил он почему-то весело, – была с ней очень разговорчивой, жаловалась на судьбу и молодого мужа, которого из запоя выводит раз в полгода на три недели.
– Поня-а-атно, – ответила следователь, разглядывая на вытянутой руке свои очки, – молодцы. Больше ничего не рассказала?
– Ну так, сплошные эмоции. Сказала, что женщина сама виновата, говорила, пока муж пил, ей ничего делать не оставалось, как любовников приглашать за деньги. Мол, не проводить же оставшуюся жизнь без… – Помощник замялся.
– Да говори уже, – поторопила его Виталина.
– Ну… без секса, что непонятного? – то ли злился, то ли оправдывался Семен.
– А-а-а, – сочувственно протянула капитан, – я думала – без денег. Я поняла тебя. Давайте езжайте и тащите его в отдел. Здесь разберемся, в каком он запое. Может, он и есть виновник торжества. Прервал запой в муках ревности и подскочил на электричке в город, вылить гнев трепетного сердца на хрупкие женские плечи.
Закончив разговор, Дрозд еще раз вспомнила слова помощника. Что-то в них вызывало у нее вопрос, который она пока была не в состоянии сформулировать. Точно! Убитая сказала: «Не проводить же оставшуюся жизнь без секса». Словосочетание «оставшаяся жизнь», вот что смущало Виталину. Что-то неясное сквозило в этих словах. Ей казалось, что женщине, которой едва за пятьдесят, в современном мире рановато говорить об остатках жизни. Некоторые в таком возрасте кричат во всеуслышание, что их жизнь только началась, привлекая к себе самцов, что устали от молоденьких. Дети выросли, с мужьями развелись, новое дыхание открыли – теперь свобода, рок-н-ролл, здоровый образ жизни и все остальное. А тут мысли о жизни оставшейся. Два варианта: или она со своим зависимым алкоголиком поклялась на мизинцах доживать вместе, похоронив будущее, или знала, что скоро умрет.
Что такие предположения могли дать? Пока ничего. Нужно было дождаться заключения о вскрытии. Но ведь ее смерть не могла быть самоубийством. Записки не было. Конечно, ее не всегда оставляют, однако характер нанесения раны даже при поверхностном осмотре не создавал впечатления, что такую дыру можно было нанести себе самостоятельно. И потом, куда делось само орудие? Не испарилось же. Кто-то его унес. Дрозд притормаживала сама себя, чтобы не нафантазировать лишнего. Она вспомнила, что хотела добраться к центру видеонаблюдения, чтобы просмотреть записи с камер на улице и отследить прохожих, вмешиваясь в их личную жизнь в рамках уголовного дела.
Глава 3
Прошлым днем, когда после завершения встречи Исай с пакетом в руках вышел из подъезда, он направился к автобусной остановке. То, что над подъездом дома наверняка есть камеры слежения, он знал и помнил, а также там, за пределами двора, есть еще сотни фиксирующих видеоустройств. Еще он понимал, что дальнейшие его действия и поступки на всякий случай должны быть такими, чтобы при отслеживании записей никто не смог заподозрить его в убийстве. Ведь рано или поздно труп найдут,