переломы. Парень положил книгу и второй – механической – рукой убрал волосы с лица.
– Приветствую.
– Он наверняка из какой-нибудь банды или секты, – прошептала Моника, вцепившись в локоть мужа. Эймс, как бы ни хотел с ней согласиться, произнес другое.
– Здравствуйте… эм… Вы бармен?
– Да не, я пописать зашел, но там занято было, вот я и завис, – отмахнулся парень, скрещивая руки на груди. – Но раз уж я здесь, может, вам налить?
– Шутите, сколько влезет, но моему мужу нужна профессиональная помощь, – нахмурилась Моника. Она все также держала Эймса за локоть и теперь, чуть повернувшись, продемонстрировала супруга бармену, как сумочку из кожи мирфакского варана.
Бармена это только раззадорило. Он размашисто поклонился и улыбнулся.
– На ваше счастье, мэм, перед вами настоящий профессионал, и на мой профессиональный взгляд вам стоит не размениваться на нашу ссанину с кранов и начать вечер сразу с лонг-айленда, – два коктейля в высоких стаканах тут же появились на стойке. – Только учтите, тут в два раза больше алкоголя, чем в классическом рецепте.
«А он мне нравится», – тут же подумал Эймс.
Обычно, куда бы они ни пришли, персонал трясся и благоговел перед Моникой. Само собой, даже сейчас, изрядно потрепанная, она все еще могла внушать праведный ужас своими тонкими чертами, ослепительно белыми волосами и ледяными глазами. Даже ссадины, еще сочившиеся кровью, придавали ей опасного шарма. Эймс в своем деловом костюме не мог произвести и десятой доли того же впечатления, сколько бы ни втягивал живот и не прикрывал волосами намечавшуюся лысину. А парень молодец, не спасовал, даже нашел в себе смелость позубоскалить. Монику это, понятное дело, взбесило.
– Медицинская помощь, идиот. Где здесь какая-нибудь больница?
– На Макомбе, – невозмутимо пожал плечами парень.
– Но это же…
– Ага.
– А здесь что, ничего нет?
– По распоряжению Галактического Правительства, больницу или поликлинику строят на планетах с населением от тысячи человек. Тут постоянного населения – два или три человека.
Моника судорожно вздыхала, раздувала щеки в попытках остудить вскипевший от ярости мозг. Эймс же практически выпал из разговора. Возможно, дело было в сотрясении. Но сейчас все его мысли были заняты только бокалом лонг-айленда, запотевшими стеклянными боками, на которых начали собираться хрустальные капельки. Он уже представлял, как кисло-сладкий напиток течет по горлу прямо в желудок, истерзанный зеленым салатом, вареным горошком и котлетами на пару.
– Так что успокойтесь, дамочка, и выпейте. На Руссо-42 болезней всего две: хуйня и пиздец. Хуйня сама пройдет, а пиздец не лечится.
– Это просто возмутительно! Есть в этой дыре хотя бы станция связи?
– Конечно, как бы мы тогда принимали брони, – всплеснул руками бармен и достал из-под стойки что-то пластиковое, звенящее, с диском и витым проводом. – Одна из самых