рано или поздно эта богадельня окажется в самом центре. Но не сегодня, так выпьем же ещё за один день! – хмыкнул Сильвер и плеснул себе в горло виски.
– Выпьем! – поддержал Эймс, осушая стакан. Сильвер тут же снова наполнил его под жадным взглядом гостя. – Круто это, каждый день живёшь на полную.
– Ага.
– А вот я хренью полной занимаюсь. Оцениваю земельные участки для Галактической комиссии. Провожу национализацию. Представляешь, тридцать лет с революции прошло, а ещё есть для меня работа, ну!
– Ага.
– Но вы не волнуйтесь. Вы в такой дыре, что земля у вас нихрена не стоит, – расхохотался Эймс. – Но если придет проверка, будет лучше, если вы сможете предъявить документы, подтверждающие покупку или наследование.
– Это не ко мне, – отмахнулся Сильвер. – А к Дядьке. Расскажешь ему, когда он закончит клеить твою жену.
Брови Эймса взлетели к редеющей линии роста волос. Он словно только что вспомнил, что зашёл в бар не один. Мужчина обернулся, и его лицо сжалось в попытках выдавить усмешку. Моника, как никогда дружелюбная, сидела за столом и подавалась вперёд, ловя каждое слово своего сверкавшего лысиной собеседника.
– Ну, так и порешили. Она сказала, что скорее отрежет себе пальцы, чем напишет мне ещё раз. Я решил не усложнять ей жизнь, так что купил по дешевке землю в самой, простите, жопе мира, где даже связи почти нет, собрал свои вещички и уехал. Открыл бар. Помогаю вот людям найти путь, если они потерялись.
– Мне кажется, вы исполнили мечту сотен миллионов мужчин: уехать в глушь и открыть бар, – проворковала Моника.
– Милая мэм, ни один счастливый человек со здоровой психикой и без тяги к мазохизму никогда не откроет бар.
– Так вы несчастны? – спросила она, придвигаясь ещё ближе.
Дядька улыбнулся. Сколько он видел таких несчастных жен. Скольким он предоставлял свои объятия в качестве инструмента небольшого паскудства. Скольким давал надежду встретить ещё одного достойного мужчину. Заученные назубок слова сами слетели с его языка.
– Абсолютно.
Ножки стула чиркнули по полу. Моника придвинулась на расстояние выдоха и зависла на секунду, чтоб бросить взгляд на мужа, увлеченно трещавшего с барменом. Вот только Эймс перехватил взгляд. Мягкое лицо посуровело, брови сошлись на переносице.
Мужчина сполз со стула и попытался приосаниться. Потом, как ни в чем не бывало, спросил:
– А есть тут что-нибудь поесть?
– Чипсы картофельные и мясные, – оттарабанил Сильвер.
– А нормальной еды нет?
– Нормальная еда у тебя дома была, но ты не ешь, – вскинулась Моника.
Сильвер и Дядька переглянулись и принялись осторожно сдавать задом, чтоб оказаться вне поля зрения единственных гостей. Хоть нормальной кухни в заведении отродясь не было, в воздухе ощутимо запахло жареным. А когда появляется такой душок, то главным желанием становится как следует плеснуть масла в огонь.
– Нормальная еда? Это мы про вареные овощи