но честно говоря, интересней наблюдать за остальными. Премьер-министр рядом с ее величеством старательно демонстрирует, что они почти равны, что-то объясняет королеве, словно это он хозяин выставки, дворца и всей Британии. Что ж, в этом есть резон, у премьера власти больше, чем у королевы, она царствует, а он правит. Хотя в данном случае – королева у себя дома.
Но меня куда больше интересует Элизабет Форсайт. Очередная «железная леди», этакая начинающая (а может, уже состоявшаяся?) Маргарет Тэтчер. Она от самого входа окинула цепким взглядом помещение, словно оценивая обстановку, видно, осталась довольна и сосредоточилась на королеве. Не секрет, что «железная леди» метит в премьеры и непременно выставит свою кандидатуру на ближайших выборах через полтора года.
Люблю таких женщин – миловидных, доброжелательных, улыбчивых, но при этом твердых и уверенных в себе. Твердости и уверенности у меня самой с избытком, а вот доброжелательности иногда не хватает. Джон твердит, что это меня и погубит, равно как и привычка главенствовать во всем. Но исправляться поздно, я воробей стреляный в прямом смысле слова.
Ее величество произносит положенные фразы о сотрудничестве разных стран, позволившем устроить эту выставку, благодарит атташе России по культуре и высшего комиссара Индии, выражает уверенность, что сотрудничество продолжится и в дальнейшем, принеся новый обмен культурными ценностями для подобных выставок… и так далее…
Понятно, что сейчас начнутся ответные благодарственные речи.
Я отключаюсь от произносимых официальных банальностей и начинаю разглядывать зал. Покоя не дает растущее ощущение опасности. Кажется, тревога разлита в самом воздухе зала, но этого никто не замечает.
Впрочем, я ошибаюсь – чувствует телохранитель королевы, его спина напряжена. Зашевелился и румяный рыжик, который теперь охраняет закрытую дверь изнутри, он даже тянет руку под мышку. Чего он испугался?
Это движение замечает и телохранитель, следуя взгляду констебля, он поворачивает голову чуть влево в сторону витрин и…
Дальше начинает твориться такое, во что поверить просто невозможно!
Каждый, кому доводилось бывать под огнем, знает, насколько прав старик Эйнштейн – время действительно способно изменять свой ход, и все вокруг видится как в замедленной съемке. Мозг бесстрастно фиксирует происходящее, но тело отстает от него.
Я следую взглядом вместе с телохранителем и только боковым зрением фиксирую то, что происходит справа. Вернее, сначала слышу хлопки. Это выстрелы! Три – один за другим из 38-го калибра с глушителем. От первого с большущей дыркой в виске падает телохранитель, второй валит констебля у витрин, который вообще не успел как-то отреагировать. Третья пуля предназначена охраннику у выхода, тот едва успевает протянуть руку к кобуре под мышкой, но оседает вниз, съезжая спиной по двери, оставляя на ней кровавый след.
До тела наконец доходит то, что мозг понял мгновенно. Я инстинктивно приседаю, уходя с линии огня, и