грубый вариант: я и еще двое или трое моих компаньонов входим в класс с автоматами, пристреливаем учителя, всех мальчишек загоняем в угол, а девчонок выстраиваем шеренгой и заставляем раздеться (Насти среди них, разумеется, нет, она в этот день заболела и осталась дома).
Да и какая только дьявольщина не лезла в мою зачумленную голову! Странно, что при этом я умудрялся неплохо учиться…
Лист XI
Однако даже самый блистательный вымысел наверняка бледнеет перед реальной близостью с реальной женщиной. Так думалось мне, пока в восьмом классе я не предпринял решительную попытку достичь такой близости.
Это была крупная пышноволосая шатенка из параллельного восьмого “Г”. Своим ростом и выпуклыми, несколько тяжеловатыми формами зрелой женщины она значительно превосходила своих сверстниц. Пухлые губы, которые она постоянно покусывала, были ярко-пунцовыми и, казалось, изнывали по поцелуям. Немного портили ее рассеянные по лицу угри (как узналось, они присутствовали и на спине). Имя ее было Эмма, но все почему-то звали ее Дупой.
Соблазняли мы Дупу вдвоем с моим соседом по парте Толиком, парнем беспечным и раскованным в отношениях с девчонками. Мы угостили Эмму вином, повели на танцы, где по очереди с ней танцевали, настырно целуя в шею, и в итоге очутились все трое в квартире у Толика, родители которого уехали на выходные за город. Включен был на всю громкость магнитофон, мы продолжали залихватски пританцовывать вокруг разомлевшей подруги; кружили, похватывали ее со всех сторон и в конце концов завалили на широкое супружеское ложе Толиных родителей. Как только это произошло, мы оба, не теряя ни секунды и не давая гостье опомниться, дружно и согласованно принялись расстегивать пуговицы ее кофточки. Особенно долго пришлось возиться с лифчиком. Наконец, справившись с задачей, мы, словно два молочных брата, припали с двух сторон к ее тугим и высоким грудным холмам. (Помню, меня изумили огромные пигментные кружки вокруг сосков; таких даже у фотомоделей на журнальных обложках не увидишь!) Между тем, каждый со своего боку продолжал энергично расправляться с оставшимися пуговицами, пуговичками и молниями, целеустремленно добираясь до вожделенного места.
Грудь Эммы порывисто вздымалась, губы отдували спутавшиеся волосы и что-то бормотали, но из-за грохота музыки слов не было слышно. Однако когда наши с Толиком руки встретились у финиша, девчонка внезапно рванулась, словно через наши пальцы шел электрический ток, и принялась оттаскивать нас за волосы.
Отступать, когда неизведанное, но, несомненно, величайшее, если судить по фильмам и снам, наслаждение маячило так близко, когда возбуждающий запах женского тела, пота уже одурманил голову, – казалось немыслимым. И мы раздели ее таки до конца. Но эта похожая на женщину школьница оказалась настолько сильной, так отчаянно и яростно дрыгала ногами, царапалась