меч для князя.
Сергеев, умотанный дневной суетой, только пробормотал.– Завтра видно будет.
Но, ни завтра, ни на следующий день заниматься рутинной штамповкой не пришлось.
Кузнец ругаясь и ворча, закончил доводку клинка.
– Эх, немчин, Попали мы с тобой. – Сокрушался мастер, очищая голомень от нагара. Недовольно шоркая песчаником об поверхность меча. Но едва проявился металл готового клинка, Мефодий замер, и недоверчиво поднес к глазам. Узор, конечно, не классический булатный кружевник, но крупный и невероятно отчетливый, проявился даже без травления. Теперь подгонять и уговаривать мастера не приходилось. Он вошел в азарт и даже не доверил подмастерью черновую обточку. А когда пришел черед Окончательной заточки, он всмотрелся и неверяще пробормотал.– Быть не может. Крошить должен. Когда начнет?..
Но под тонкой струей воды смачивающей место заточки высверкивало идеально острое жало лезвия. Решив проверить острие пальцем, кузнец зашипел. Прикосновение отозвалось бритвенным порезом.
Странное чувство испытал Олег.-" С одной стороны. Меч этот – надежда их на спасение. С другой, возникла в сердце непонятная тоска. И чем лучше, красивее, становился меч, тем жальче было его отдавать в чужие руки".
И вот настал седьмой день.
– А может забудет? – с надеждой поинтересовался Олег .
– Гришка? Ни в жизнь. Ему для живодерства время не жаль. А тут особо. Он на меня давно зуб точит. Явиться. – Непонятно закончил мастер.
И как в воду смотрел. Ближе к обеду, раздались истошные крики, лай собак, и на поляну вынеслось с десяток всадников.
Первым Олег признал здоровенного Гришку. Но верховодил в процессии явно не он. Виденный однажды рыжебородый, забыть которого уже не удастся..
– Сам князь. – Успел прошептать кузнец, пока они ожидали гостей. Осадив коня возле самой кузни, главарь сполз на траву, и быстро приблизился к работникам.
"Неужели это и есть пресловутый организатор и постановщик всего действа?– Мелькнула нечаянная мысль. – Вряд-ли, простоват больно. Скорее, особа приближенная к императору.
Голос "Князя" прервал размышления.
– Гришка донес, что мечи твои дерьмо. Так-ли?
– Навет. Батюшка. – Отозвался Мефодий. – Сырой был еще, а он схватил и вдарил. – Слегка покривил душой ответчик.
– Значит готов меч? Иль сбрехал?
– За седьмицу вконец никак не сготовить. А начерно готов.– Нехотя признал кузнец.
– Ну так подай. Чего воду толочь? – приказал князь.
" Резок'. – Вновь подивился Олег.
Мастер вынес завернутый в тряпицу клинок. Подал с поклоном.
Князь, сдернул грязный лоскут, и дружный вздох за его спиной стал лучшим доказательством произведенного впечатления.
Травленый узор, почти матово черный в долах, сверкал зеркальным блеском на лезвиях.
Олег, замер в непритворном восхищении .
Князь поднес лезвие к губам и дохнул на поверхность. Внимательно глядя, на тусклое, пятно, дождался, когда оно полностью