от старших к младшим. А казалось бы, да? Божий одуванчик! Мать учения… Та, кто должна вести и поведет же в страну знаний… В саму жизнь! Научит ей и как с ней быть… Как в ней быть… Как и буквы разные писать тонким перышком в тетрадь… Прости, господи! Но а… «каким именно перышком и из чего (читай – кого)» и «чем (во что макая и без чернил, а ведь какой век-то и год пошел…)»… думаю, не стоит объяснять. Как и разъяснять же жидкую удачу альтернативу и адаптацию к той же все самой чернильнице. Как говорится: «Одно дело – выскребать пером на коже. И совсем уже другое – делать выжимку из нее. И ей же, самой выжимкой, писать». А кто говорил? Я! Ну а что ты мне сделаешь? Я в реальном формате! И да, представь себе, бывший… Бывшая! Вот так не сюрприз! Не стерпели ведь насилия… ее и… физического. Ну и над другими же, конечно… а чего только «ученики и ученицы»… студентами! Она ведь все еще – садистка, а не мазохистка. Разграничивай и… властвуй. А как закончилось? Ну, будет же лучше спросить: «…чем?». Чем и накрылось. А все накрылось… белым мелом в лоб. Студенту. На са-а-амой последней парте… И второго же ряда! С пятью-шестью заполненными партами же до… Если же я, конечно, не ошибаюсь. И мне же еще пока не изменяет память с еще того, можно сказать, что и первого, нормального и полного, разговора-знакомства с их семьей и… с братом. Ее же сыном! А ты что подумал? Не… Не в меня. И не от этого я почти что память же потеряла. Вообще же ведь еще не теряла! Да и когда же она преподавала пусть и недолго, а потом и учила, я… То училась то там, то тут. То и повышалась же – так же. Пусть с последним и все еще в ее же университете… Но уже и без нее! Да и когда же еще только спускалась же сюда… временами… в том-то и там ее не было. И вот, да, тебе тот самый объект и пример из того же самого небольшого процента схожести миров. Хотя бы и в обучении, да? Экономика экономикой, а хоть и переучиваться, как и перепривыкать не пришлось. К людям и нелюдям – здесь. И нелюдям же – там, да… Но вот только и не к программе! Но знаешь, этот ее уход, как и ее же ушли: ни ее же, ни меня никак не умаляет. Ее ведь все еще так же хорошо помнят. И тут без сарказма. Разве с сожалением и скорбью. Помнишь же – и дома. У нее ведь нет разграничения и второго лица. Кое она могла бы еще надевать для карьеры и снимать для семьи. Чего не было – того не было. И по всему же, между прочим, она просто заменила одно другим, растянув лишь одно и на всех. На все! Но вернемся же все-таки к фейлу… Каков размах, а? Сразу же видно – воздух. Что-то схожее же и с Никитой. Но и только лишь: схожее. Ведь Роза бы шла сразу же после него: как у него бы все заканчивалось и стихало – начиналась бы она. Да и не прекращалась бы, если на то пошло! В отличие же все от того же его ветра, она была везде и всегда. По крайней мере, в этих мирах и на этих же планетах. Что же по формуле? Сила приложения на скорость полета… Нет, она же не физик-ядерщик. Но! Физик. В какой-то части высшей и обычной математики… Но и ближе же все-таки к культуре… Физической. Поддерживает же себя в форме. И совсем ведь не важно: как. Как и как именно…
