и как ткнуть. Зачем же превращать его в бесформенные лохмотья? Проявление садизма? Но лица с латентными отклонениями выявляются обычно еще в перинатальный период, и за ними ведется наблюдение. Правда, здесь стопроцентной уверенности все же нет.
– Подготовь вводную по трудоустройству специалистов на Фениксе, – сказал я Драгану. – Проанализируем. Только все это неубедительно, Драган. Нет уверенности. Заметь, при финиш-анализе подобная версия даже не рассматривалась. Они-то обстановку у себя знают лучше нас.
– Понимаю. – Драган вздохнул. – За неимением лучшего… Я подключался к нашим – у них пока не очень. Вообще, ребята на Фениксе постарались – по-моему, они перебрали все варианты, нам тут просто уже делать нечего…
– И?… – Я внимательно взглянул в его черные глаза под раскидистыми топорщащимися черными бровями.
– И получается такая штука: либо это вообще выходит за пределы наших понятий, либо кто-то действует по неизвестной нам схеме… а нам пока высветился только один ее элемент.
– Пока… – задумчиво повторил я. – А по одному элементу составить представление о схеме невозможно. Значит, ты считаешь…
– Мы должны, мы вынуждены ждать, пока высветится второй, – закончил Драган.
Ничего не сделав по одному происшествию (происшествию!..), ждать, когда случится второе, чтобы уловить хотя бы наметки системы. Хуже придумать нельзя. Ждать, когда появятся новые жертвы…
– Ладно, Драган, еще не утро. – Я потер виски. – Может быть, придумаем что-нибудь повеселее. Валентин, сообщи всем, что работать на местах по усмотрению. Можно и дома. Сбор завтра… – я посмотрел на часы: половина второго, – то есть уже сегодня, в семь. Побеседуем.
– Принято, – сказал Валентин, продолжавший разжевывать свои инфопласты. Нагрузка у него была приличной, если учесть, что одновременно он решал и сотню задач других наших подразделений.
– Если будут зацепки, сообщай немедленно. Это относится ко всем. – Я взглянул на Драгана. Он молча кивнул. – Я домой. До встречи.
– До встречи, Лео. – Драган уголками губ обозначил слабое подобие улыбки. – Утро вечера мудренее.
Экран визио затянулся дымкой. Я поднялся из-за стола, подошел к пульсирующему в замедленном танце на месте биокомпу и похлопал его по теплому упругому «плечу».
– Сообщай немедленно, Валентин. И закончи мою транс-обработку. Приятных сновидений.
Последняя моя фраза не была шуткой. Из слов биокомпа я знал, что какой-то незагруженной частью своего существа (вещества? устройства?) он действительно видит совершенно непонятные мне (а порой и ему самому) сны, несущие информацию, которая не поступила извне, но и не содержалась ранее в биокомпе – это уже тысячи раз проверялось специалистами всех рангов…
– Принято, – повторил Валентин, и его «плечо» внезапно стало податливым, так что моя рука опустилась в подергивающуюся ложбину на теле биокомпа. Это было как бы нашим рукопожатием.
Еще раз взглянув в окно, я вышел из кабинета.
4. Соколиная.