это? С какой целью? Для чего руки-ноги – понятно. Почему я думаю – тоже вроде ясно. Человек же я, а не растение… Но это зачем? Тебя чтобы встретить? Так для чего тогда все эти бабки, продавцы в магазинах, просто прохожие, которых я знать никогда не знал и никогда не узнаю, хоть и встречаю? Вот в чем загвоздка…
– Мда-а… – протянул задумчиво Павел Иванович.
Долго ворочался с боку на бок Николай Петрович, все никак не мог заснуть. Загремели первые, бодрые с утра трамваи, а он лежал, с тревогой прислушиваясь к боли в груди. Наконец заснул, и сразу увидел незнакомое девичье лицо, мелькнувшее на мгновение и исчезнувшее. А потом приснилось ему что-то страшное, и он проснулся, отбросил давившее одеяло, встал. Друг Паша спокойно спал на диване, похрапывал. Он подошел к столу, сел, морщась, потирая грудь, все старался вспомнить, что же такое страшное разбудило его.
И вспомнил. Темнота. Мелькнуло девичье лицо и исчезло – и навалилась темнота, лишенная всяких образов. Глухая темнота, пугающая, безжизненная.
Взял он лист бумаги, карандаш, и нарисовал это незнакомое молодое лицо, как и обещал другу Паше. Получилось как будто бы похоже, только никак не вспоминалась прическа – мешало что-то, словно волосы были закрыты платком или шляпкой, фасон которой ускользнул из памяти.
Посидел он немного у стола, раздумывая, куда же поведет сегодня Пашу, – и боль в груди немного отпустила. Снова лег, уткнувшись лицом в остывшую подушку, и заснул, зная, что такие сны дважды за ночь не снятся.
…Санитары, уже не заботясь об осторожности, понесли вниз по лестнице носилки с чем-то тяжелым, покрытым белой простыней, а врач задержалась в комнате. Укладывала свои так и не понадобившиеся шприцы, успокаивала взлохмаченного плачущего Павла Ивановича:
– Поверьте, мы все равно ничем не смогли бы помочь.
Подошла к столу, поправляя белую шапочку. Молоденькая – наверное, недавно из института.
– Ой, а откуда здесь мой портрет?
Дракон
Дракон полз по холодной осенней жиже мимо одинаковых домов. Дома с любопытством разглядывали его десятками светящихся окон. Дорога была разбита колесами самосвалов, недавний дождь разбросал по ней мутные пятна луж – и новый микрорайон оказался островом, отделенным от ближайшей троллейбусной остановки океаном грязи.
За домами раскинулись желтые поля, пока еще независимые, но город тянулся уже и туда, выслав разведчиками многочисленные вагончики строителей. Подобные нелепым чудовищам подъемные краны вздымались в темное небо, и яркие фонари на их длинных стрелах освещали недостроенные белые стены, оранжевые переплеты оконных рам, провалы на месте будущих дверей. Дракон с опаской посматривал на неподвижных гигантов, пригибая ушастую голову к самой дороге, так что грязь скользкими комками забивалась в его трепещущие чуткие ноздри.
Он приполз на окраину города из-за желтых мокрых полей, с трудом выбравшись из пещеры в овраге. Дракон был очень стар и долгие годы не покидал своего логова.