морских волн. Луна плыла по широкой пурпурной полосе, что пролегла по небу над самым горизонтом, и ее серебристый лик залился легким румянцем, приняв тот розовый оттенок, каким окрасился под вечер каждый предмет. Рыбаки, с веселым пением вынимавшие сети, казалось, парят над фиолетово-золотистой твердью, которая начинает блистать, словно тысячами драгоценных камней, стоит им только опустить в воду весла или повернуть лодку. В нежно-розовом воздухе, и сам озаряемый волшебными, играющими, переливчатыми тонами заката, взирал на раскинувшийся внизу город каменный святой Антоний. А соррентийские девицы и молодые люди, сбившись в стайки, собрались поболтать на древнеримском мосту, перекинутом через ущелье: они лениво заглядывали в его тенистый сумрак, не переставая переговариваться и предаваясь освященной веками игре во флирт, известной во всех краях и у всех народов со времен Адама и Евы.
В толпе праздных девиц и юношей особенно выделялась Джульетта, которая недавно расчесала до блеска и заплела в косы свои иссиня-черные кудри и нарядилась так, чтобы как можно удачнее показать свою стройную фигуру, – при каждом движении ее крупные жемчужные серьги покачивались, а помещенный в окружении жемчужин изумруд вспыхивал, словно звезда. Облачаясь в платье, итальянская крестьянка, быть может, и полагается на Провидение, но серьги она неизменно тщательно выбирает сама – ибо чего стоит жизнь без них? На крупные серьги-подвески соррентийские женщины копят годами тяжкого труда, постепенно приобретая по одной жемчужине. Впрочем, Джульетта, так сказать, родилась с серебряной ложкой во рту, ведь ее бабушка, зажиточная, деятельная, энергичная кумушка, владела парой серег невиданных размеров, которые получила по наследству, и потому Джульетте только и оставалось, что красоваться в них, и она с радостью выставляла напоказ драгоценности, подчеркивая свою красоту. В этот миг она увлеченно кокетничала с высоким щеголеватым молодым человеком в шляпе с плюмажем и в красном поясе, а тот, казалось совершенно зачарованный ее прелестью, не сводил с нее больших темных глаз и провожал взглядом каждое ее движение; она же говорила с ним весело, нисколько не смущаясь, и притворялась, будто вынуждена по каким-то делам обращаться то к одному знакомцу, то к другому, переходя по мосту туда-сюда и наслаждаясь видом поклонника, неотступно следующего за нею.
– Джульетта, – произнес наконец серьезно молодой человек, улучив мгновение, когда она в одиночестве остановилась у парапета. – Завтра мне уезжать.
– А мне-то какое дело? – откликнулась Джульетта, бросая на него озорной взгляд из-под длинных ресниц.
– Жестокая! Ты же знаешь…
– Вздор, Пьетро! Я ничего о тебе не знаю, – отрезала Джульетта, но на миг в ее больших томных карих глазах мелькнуло выражение, свидетельствовавшее о прямо противоположном.
– Ты не отправишься со мной?
– Неслыханно! Стоит вежливо поговорить с поклонником, как он уже предлагает тебе отправиться с ним на край света. Скажи, а далеко ли твое логово?
– В