торжествующе тыкал ему в нос.
– Ну, я… эм-м… – промямлил он. – Скажу… эм-м… что… да… хм-м… да, запах весьма и весьма узнаваемый, правда… да, определённо. Allium sativium, он же чеснок обыкновенный. Я угадал?
Волшебники поглядели на него. Затем на белый зубчик. Затем снова на Ветрома.
– Я угадал, верно? – сказал он и попытался улыбнуться.
– Ну… – протянул аркканцлер. – Да. Да, ты угадал. – Чудакулли огляделся, думая, что добавить. – Молодец, – сказал он.
– Отличная загадка, – сказал Ветром. – Мне правда понравилось. – Он шагнул вперёд. Волшебники пытались удержать его – но с тем же успехом можно пытаться сдержать ледник.
– А теперь мне надо прилечь, – сказал он. – День был долгим.
Он проковылял вглубь здания, со скрипом прошёл по коридорам и добрался до своей комнаты. Кто-то уже, похоже, въехал в неё со своими вещами, но Сдумс решил эту проблему, просто схватив их в охапку и вышвырнув в коридор.
Затем он улёгся на кровать.
Спать… что ж, он устал. Неплохо для начала. Но чтобы спать, надо было перестать контролировать себя, а он ещё не был уверен, что всё в организме работает как надо.
По правде говоря, а нужно ли ему вообще спать? Он мёртв, в конце концов. А это всё равно, что спать, только поглубже. Говорят, смерть похожа на сон, вот только у тебя что-нибудь может сгнить и отвалиться, если не следить за телом.
Чем там полагается заниматься во сне? Видеть сны… во снах вроде бы упорядочиваются воспоминания? С чего начать?
Он уставился в потолок.
– Никогда не думал, что быть мёртвым так утомительно, – сказал он вслух.
Через некоторое время слабый, но назойливый скрип вынудил его обернуться.
Над камином висел узорный канделябр, прикованный к кольцу в стене. Сдумс так привык к этому предмету обстановки, что не разглядывал его уже пятьдесят лет.
А теперь он отвинчивался. Он медленно поворачивался вокруг своей оси, издавая скрип при каждом обороте. После полудюжины оборотов он вывалился и с лязгом упал на пол.
Необъяснимые феномены сами по себе не редкость в Плоском мире[7]. Но как правило, в них чуть больше смысла или они поинтереснее.
Всё остальное как будто не двигалось. Ветром расслабился и вернулся к перебиранию воспоминаний. В них оказалось много такого, о чём он ранее абсолютно забыл.
Снаружи коротко пошептались, а затем дверь распахнулась…
– Хватай за ноги! За ноги хватай!
– Держите его руки!
Ветром попытался сесть.
– Ой, привет, народ, – сказал он. – В чём дело?
Аркканцлер встал в ногах его кровати, поковырялся в мешочке и достал крупный тяжёлый предмет. Поднял его на весу.
– А-га! – воскликнул он.
Ветром пригляделся.
– И что? – уточнил он.
– А-га… – повторил аркканцлер, уже не столь уверенно.
– Это… обоюдоострый топорик, символ культа Слепого Ио, – вспомнил Ветром.
Аркканцлер недоумённо поглядел на него.
– Ну да, – сказал он, – угадал. – Он бросил символ через плечо, чуть не отрубив при этом ухо декану, и снова порылся в мешке.
– А-га!
– Отличный