в руке…
– Ничего-ничего, я понимаю, – ответил Ветром.
– Хотя, по правде, не представляю, как вбить…
– Всё в порядке, я не против.
– Правда?
– Принцип тот же, – сказал Ветром. – Если просто передашь мне сельдерей, но мысленно забьёшь кол, этого должно хватить.
– Так благородно с твоей стороны, – сказал Чудакулли. – Какой величественный момент!
– Momento mori, – съязвил главный философ.
Чудакулли смерил его взглядом, а затем торжественно ткнул сельдереем в Ветрома Сдумса.
– Прими же его! – сказал он.
– Спасибо, – ответил Ветром.
– А теперь давайте закроем гроб и пойдём обедать, – сказал Чудакулли. – Не волнуйся, Сдумс. Обязательно сработает. Сегодня – последний день твоей оставшейся жизни.
Ветром лежал в темноте, слушая удары молотка.
Затем раздался глухой удар, и кто-то сдавленно обругал декана, что тот не удержал свой конец. Затем начала шлёпать земля на крышку, всё слабее и дальше.
Наконец отдалённый рокот возвестил, что движение в городе возобновилось. До Сдумса доносились приглушённые голоса.
Он постучал по крышке гроба.
– Эй, наверху! Нельзя ли потише? – ворчливо крикнул он. – Тут кое-кто умереть пытается!
Он услышал, что голоса смолкли. Затем донеслись убегающие шаги.
Ветром полежал так какое-то время. Он не знал, как долго.
Он попробовал отключить все функции организма, но так лишь стало неудобно. Ах, ну почему так трудно умереть? Другим это давалось легко даже без тренировки.
А ещё нога зачесалась.
Он попытался дотянуться и почесать, и его рука наткнулась на что-то маленькое, необычной формы. Ему удалось сжать это в пальцах.
Наощупь как будто связка спичек.
В гробу? Что, кто-то решил, что он тут сигару со скуки раскурит?
После долгих усилий ему удалось снять один башмак другим и подтянуть его поближе, чтобы схватить. Так у него появилась неровная поверхность, чтобы чиркнуть спичку…
Сернистый свет наполнил его тесный продолговатый мирок.
Оказалось, изнутри к крышке пришпилен кусочек картона.
Он прочитал его.
Он перечитал его.
Спичка погасла.
Он зажёг ещё одну, просто чтобы убедиться, что эта надпись действительно существует.
Надпись оставалась странной, даже если перечитать в третий раз.
Вторая спичка погасла – выгорели остатки кислорода.
Ветром полежал в темноте, размышляя, что делать дальше, и пожёвывая сельдерей.
Кто бы мог подумать?
На покойного Ветрома Сдумса вдруг снизошло, что не бывает чужих проблем, и когда кажется, что мир выкинул тебя на обочину, он оказывается полон странностей. Он по опыту знал уже, что живые не замечают и половины реально происходящего, потому что слишком заняты житьём. «Зрителю лучше