тобой? – еле слышно выдавливаю из себя, обращая невидящий из-за слёз взор на Пашку.
– Да, со мной, – говорит уверенно, быстро отклеивается от того места, в которое, казалось, врос и падает на колени передо мной. – Поехали, Милк-Милк. Я там не смогу без тебя.
– Я не могу, – грустно говорю ему, хотя и очень хочу. – У меня учёба.
– Переведешься в другой институт. Ты умная, тебя возьмут, – умоляет, в глазах горит искреннее желание увезти меня с собой.
– Когда ты уезжаешь? – стараюсь перевести тему, смахивая влагу с лица.
– Через неделю, – обречённо говорит Пашка. – Обещай, что хотя бы подумаешь об этом.
– Обещаю, – с готовностью соглашаюсь. Впервые в своей жизни так гнусно обманываю друга. Я не стану об этом думать. Это шанс для Пашки начать новую жизнь. В другом городе, по другим правилам и без меня.
– У нас целая неделя, мой друг, – слишком весело сообщаю ему и подскакиваю с кровати. – Побежали гулять, – тяну друга за руку в сторону двери. Его мрачный вид говорит мне, что Пашка не хочет оставлять всё в подвешенном состоянии. Он привык добиваться всего и сразу. Но не в этот раз.
– Пойдём, пойдём, – усердно сдвигаю его с места, при этом старательно изображаю обиду.
И уже у самой двери, когда тяну её на себя, она с грохотом отскакивает обратно. А я зажата в кольце сильных Пашкиных рук и прижата к этой самой двери. Обездвижена, обескуражена, и не способная выбраться.
– Ты подумаешь об этом? – ещё настойчивее спрашивает, прижимаясь всем телом. Мы впервые так близко друг к другу. И от этого я забываю, как дышать. Паша на двадцать сантиметров выше, поэтому приходится смотреть на него, слегка задрав голову. Хочу заглянуть в его глаза, понять, что за игру он затеял, но фокусируюсь лишь на красиво очерченных губах парня.
– Милк-Милк, ты поедешь со мной? – спрашивает уже не знаю в который раз. Крепкий торс плотно прижат к моей груди, две руки по обе стороны от моей головы, словно капкан. И я не хочу из него выбираться. Пусть раздавит меня. Боже, пусть уже раздавит меня. Невыносимо быть так близко, так желать этого человека и точно знать, что ничего не будет.
– Я же сказала, что подумаю, – говорю, изображая возмущение, находя в себе силы заглянуть в глаза парню. И то, что вижу, пугает и выбивает почву из-под ног. Они больше не серо-зелёные, какими привыкла их видеть. Сейчас они темно-серые, словно свинцовая туча. Смотрят, затягивают в свой омут. Я не могу оторваться, попадая под их гипноз. Сама не замечаю, как наши лица уже слишком близко, а губы в одном единственном сантиметре друг от друга. И прежде чем нырнуть в этот омут. Прежде чем прыгнуть со скалы в бездну. Я задерживаю дыхание и делаю последний шаг. А затем лечу, без каких либо шансов на спасение, потому что желанные губы обрушиваются на мои.
Глава 7. Так близко и так далеко.
Семь лет назад
Паша
…Что я делаю? Что же я делаю?
Вжимаюсь в тело Миллы всё сильнее. Целую, не позволяя передохнуть