не обрушив психику, не обидев? Хотелось продолжить разговор с с Люцифером, но тот давно не появлялся. Тогда Влад открылся весельчаку Абигору за вечерним чаем с вишнёвым вареньем:
– Страшновато мне, демон, двойственность страшна. Раньше мы со Светкой говорили о сыне, теперь вот о сыновьях… Потом опять один останется… а мне-то оба дороги, как близнецы. Не сдюжит человеческий разум такого!
– Ты или доверяешь или выбываешь из игры, – неожиданно помрачнел Абигор. – Тебе, смертному, столько доверено, а ты сомнения расплодил! Изволь соответствовать.
Выплюнув на блюдце вишнёвую косточку, Абигор поджал губы. Поник писатель от его слов, свои слова растерял. Беседа не задалась, и чай не допили. Человек и демон устали объясняться в архиважной теме и разошлись, едва кивнув друг другу на прощание. Влад в своих покоях, несмотря на чай, откупорил вино. Продукт брожения, конечно, не решает проблемы, но даёт мимолётную передышку от волнений.
Тревоги грызли душу писателя. Но так и не загрызли. Душа человека очень живуча, хотя вся в шрамах. Но и ей порой нужен отпуск. Отпуск в раю или хотя бы в покое после страстей ада. Ад это там, где тебя колошматят по башке, не только ближние с боку, но и, увы, сверху. Ад там, где нет рая.
Чудеса с просчётами
Летели дни, летели ночи. Улетали и возвращались печали и радости. Чудо набирало обороты. Разворачивались поразительные трудовые будни особы, приближенной к сверхъестественному.
«Парочку вершин наращу под слаломные трассы, – раздумывал креатор, прокручивая природные ландшафты на мониторе. – И всё, хватит с ними возиться. Восторгаются люди горами, а обитают почти все в низинах. Песни рифмуют, а живут в прозе, поскольку не рождены летать. Не то улетели бы всей стаей на разведку за горизонт повседневности, и была бы у нас цивилизация поинтереснее нонешней».
В лайф-компе Влад кропотливо взращивал островные файлы. В директории «Ландшафты» рождались записки в духе Пришвина – шла живописная детализация вверенной ему местности. Ассистент Дьявола пронзал её дорогами, щедро разбрасывал скалы, наращивал горные вершины и всячески озеленял округу. Всё это покоилось на изначальном огромном плато с краями, плавно сползающими в море; из горных озер брали начало три главные реки Новой Тавриды. Изменить эту основу было нельзя, да и незачем – Влад писал картину на уже натянутом загрунтованном холсте предложенными красками и кисточками.
В «Экономике» пухли скучные папки из файлов хозяйственного уклада. Ассортимент и количество материальных благ, их распределение, логистика, трудоустройство. Эта директория представляла собой госплан магического благоденствия. Только заказ шёл не в отрасли – всё необходимое в любых количествах поставляла Нечистая сила, словно мощный Внешпосылторг. Переселенцам отводилась сфера услуг, питания и развлечений. Собственно, любой курорт так живёт: всё ввозится извне, местные всегда в сервисе, садах и огородах.
Влад каждый день корпел над важнейшей папкой «Статистика и планирование», составляя умные таблицы – чего и сколько надо, чтобы вдоволь по потребностям швейцарского