супруге Хуэй досталось больше всех, и она не удержалась от вопроса:
– Отчего же его величество опять отдыхает в одиночестве?
Ли Юй улыбнулся:
– Госпожа, докладов накопилось с целую гору, его величество будет работать даже ночью, поэтому не хочет заставлять наложниц томиться в ожидании.
Благородная супруга Хуэй мрачно усмехнулась и немедленно двинулась к выходу. Такое грубое, невежливое поведение было для нее обычным делом. Глядя на ее удаляющийся силуэт, младшая супруга И вздохнула с облегчением и вместе с остальными наложницами почтительно произнесла ей в спину:
– Желаем госпоже счастливого пути!
Наступила ночь, наложницы вернулись в свои дворцы, готовясь отойти ко сну, а в комнате служанок кто-то начал бить девушек тяжелой линейкой[53].
– А-а-ай!
– Как больно!
– Да кто так?!
Истошные вопли следовали один за другим, служанки проснулись, собираясь дать отпор нападавшему, но увидели холодное, словно покрытое инеем, лицо тетушки Фан. Ярость их тут же стихла. Одна за другой они спрыгивали с кроватей.
– Тетушка!
В правой руке тетушка Фан держала толстую и длинную линейку, она медленно постукивала ею по левой ладони. Тетушка обвела взглядом всех служанок и остановилась на Цзисян.
– Как ты спишь? – мрачно спросила она.
Цзисян явно была озадачена и заискивающе улыбнулась:
– А как можно спать? Лежа на спине.
– Кто позволил спать на спине? – холодно упрекнула тетушка Фан. – Спать лицом к небу – значит оскорблять небеса и проклинать богов! Вы навлечете на себя их гнев! Во дворце не может быть таких невежд! По кроватям и снова спать!
Все растерянно смотрели друг на друга, пока тетушка Фан не хлестнула линейкой Цзисян:
– Почему до сих пор не в постели?!
Началась суматоха, девушки в большой спешке полезли обратно на кровати и, помня наставления тетушки Фан, легли кто на бок, кто на живот, но, несмотря на это, всем достались удары тяжелой линейкой.
– Ноги, ты должна вытянуть ноги к воротам Шэньу[54]! А ты! Левую руку на бок! Даже спать нормально не можете. Вот поколочу вас!
Удары сыпались ливнем: кому доставалось по рукам, кому по ногам, у некоторых девушек выступили слезы, но кричать от боли они не посмели, только крепче стискивали зубы и делали, как велят.
Наконец тетушка Фан отложила линейку и холодно отчеканила:
– Хорошенько запомните эту позу! Спать только так! Идем!
Затем тетушка Фан развернулась и вышла прочь в сопровождении двух старших служанок.
Как только она ушла, в комнате раздались тихие-тихие всхлипы, девушки боялись, что тетушка Фан услышит, поэтому зажимали себе рты руками.
– Инло, – Цзисян, всхлипывая, закатала рукава, – посмотри, пожалуйста, у меня остались синяки на руках? А то тетушка меня так сильно побила, что все болит.
В комнате не зажигали свет, только тонкий лунный луч проникал через окно, поэтому