от воды пододеяльник с плеском полетел в ванну; она бросилась в кухню, споткнувшись в коридорчике о пылесос, и, схватив мокрой рукой трубку, несколько секунд не могла перевести дыхание. Звонил Баринов. Нина попросила сорок минут на сборы.
Когда через час с небольшим она сбежала с третьего этажа, его сиреневый «Москвич» стоял перед подъездом. Нина торопливо нырнула на переднее сидение и, лишь здороваясь, разглядела Баринова.
– Павел Филиппович! – не удержалась она от восклицания.
Контраст был поразителен. Позавчера она видела перед собой абсолютно безупречного джентльмена, теперь за рулем сидел хиппующий молодчик. Потертые джинсы, тонкий реденький свитерок с кожаными нашлепками на локтях, сандалии на босу ногу…
– Что-то случилось, Нина Васильевна?
– Да, собственно… нет, ничего. Вы говорили, что поедем в ваш институт…
– Ну да. Покажу вам лабораторию, поговорим. – Трогая с места, он скосил на нее глаза, и Нине показалось, что в них проблеснула изрядная лукавинка.
Петляя по узким дорожкам, выехали из микрорайона. Баринов пошарил сбоку сидения, надел наимоднейшие темные очки. Нина снова не сдержалась и смешливо фыркнула – приглушенно, почти про себя, но он услышал.
– Веселитесь?
– Вы уж извините, Павел Филиппович, но ваши перевоплощения… Как в цирке, честное слово.
– Да-а? – как-то странно протянул он. – Ничего, привыкайте.
– Снова тест?
– «Встреча по одежке»?.. Согласен, идея перспективная, да только не новая. Кстати, вы цирк любите?
Машину он вел хорошо. Плавно притормаживал перед перекрестками, одним движением выводил ее на нужную полосу, но не лихачил, не старался обогнать всех и вся. Тогда, ночью, на пустых улицах Нина не могла оценить его шоферское искусство. Она всегда с опаской относилась к незнакомым водителям, но тут буквально через несколько минут совершенно успокоилась и просто наслаждалась быстрой ездой.
Пересекли Ленинский проспект, миновали центральный рынок. По сторонам замелькали частные домики с куцыми приусадебными участками за мощными заборами. Разбитый асфальт заставил сбавить скорость. Нина удивилась: насколько она знала, академические институты располагались в центре, но промолчала. Обогнав окутанный сизыми выхлопами «Беларусь» с вихляющейся тележкой, машина свернула в неприметный переулок и через квартал остановилась у небольшого трехэтажного дома в глубине.
На опрятном фасаде в десять-двенадцать окон, прямо над подъездом, красовался слегка выцветший плакат про славу советской науке. Двор, обнесенный высокой металлической сеткой, был чист и уютен. Перед домом густо толпились деревья, посреди двора уютно устроился небольшой розарий. Под деревьями вились узенькие асфальтированные дорожки, в художественном беспорядке стояли лавочки с гнутыми спинками – небольшие, на троих-четверых, совсем непохожие на те неопрятные мастодонты, что распиханы по паркам и скверах города.
Баринов