обязательно пойдём к ним в воскресенье! – И через секунду тихо добавил: – Если ты так хочешь.
– Вот опять ирония. Опять ты… – Старушенция взглянула на сосну и продолжила: – Длинный так бы не сделал.
Старик отвернулся и вышел из комнаты – ему нечего было сказать. Он точно знал, что Длинный к его выбору супружницы отнёсся равнодушно, как, впрочем, и он к выбору Длинного.
А тогда им было не до девчонок. Команда их школы должна была играть с соседней. Физкультурник собрал нескольких ребят и после уроков немножко потренировал их в зале, смотрел, как они попадают в кольцо со штрафного. Длинный не был суперигроком, бегал вместе со всеми, Толстый играл даже лучше него и твёрдо был в команде, а Длинный считался в запасе. Но в этот день Длинный в кольцо попадал здорово – из пяти четыре броска летели точно в корзину. Физкультурник был доволен и сразу сказал, что Длинному обязательно надо поехать со всеми на игру. Но увы, Длинный не мог – не предупредил он родителей, что вечером его дома не будет. Он точно знал, что мать разволнуется, забеспокоится, а он, если поедет на игру в соседнюю школу, то вернётся домой поздно.
Объявил он о своих проблемах физкультурнику, а тот, покачав головой, выразил недоумение, мол, что ж родители такие беспокойные – не могут потерпеть пару часов, дожидаясь своего уже взрослого парня.
Длинный стоял перед физкультурником и ничего толком сказать не мог – ив конечном счёте команда поехала без него. Поехала и проиграла, физкультурник был недоволен, да и ребята, наверное, считали, что Длинный всех подвёл. Прямо ему об этом не говорили, но всё равно чувствовалось, что они Длинным недовольны. Только один Толстый всё понимал правильно – он знал, что в доме у Длинного дисциплина была серьёзная. Постепенно этот случай забылся, но Толстый помнил о нём и считал, что Длинный поступил правильно.
«А она меня не понимает, – подумал старик. – Когда-то понимала, может быть, понимала, а теперь… А теперь только Длинный мог бы меня понять».
Шёл урок черчения. Училка раздала всем деревянные образцы деталей и объявила, что по ним надо сделать чертёж в трёх проекциях. Сорок пять минут в классе по бумаге шуршали карандаши, слышалось усердное сопение, потому что задание, хотя и было не неожиданным, всё же сложным: раньше они это делали все вместе, а теперь каждому попался свой вариант. Конец урока приближался, а сосед справа от них, в центральном ряду, ничего не мог начертить. Он растерянно смотрел на деревянную фигуру и вроде как остолбенел. Как заворожённый смотрел на лакированную деревяшку и то ли из-за трудного задания, то ли оттого, что на уроке не понял, как надо чертить эти проекции, обречённо вертел образец в руках. Толстый провёл последнюю линию и, довольный тем, что успел выполнить задание, выпрямился и с видом победителя оглядел весь класс, а Длинный, подчищая резинкой свой чертёж, искоса поглядывал на расстроенного соседа и соображал, как бы ему помочь. Прозвенел звонок, ученики с шумом начали сдавать свои чертежи, и только этот расстроенный сидел и почти плакал, его чертёжный лист был чист. Деревянный образец лежал рядом без надобности.
Училка,