на маяк, чтобы передать рюкзак со сменной одеждой, какой-то бутылочкой не-пойми чего и ватными дисками, которые должно были пригодиться Лике. Она крепко сжала Максима на прощание и, попросив быть сильным, скрылась в ночи. А он остался наедине с догорающим закатом и своими страхами, которые с каждой минутой становились все крепче.
А потом он увидел ее. Свою любимую девушку в красивом белоснежном платье. Она так походила на того ангела, в которого он влюбился еще в шестом классе. И только когда она подошла ближе, Макс понял для чего была нужна сменная одежда с ватными дисками и почему перед ним извинилась тетя. Отругав себя за то, что не уточнил подробности плана и позволил изуродовать девушку, Максим вышел ей навстречу.
Макс не знал, как принято разговор с девушкой, которую ты не видела три года. Девушкой, которая последние два года оплакивала твою смерть. И потому он просто подошел к замершей у маяка Лике и заключил ее в объятия, а после сделал то, о чем мечтал три года. Прильнул к любимым губам, вспоминая, какую сладость они способны дарить. Лика тут же отозвалась, растянув поцелуй, который последние два года казался ей невозможным.
– Это правда ты? – почти шепотом спросила Лика, уткнувшись парню в грудь и вдыхая такой знакомый запах апельсина и кедра.
– Это правда я. – почти шепотом ответил Максим, уткнувшись в волосы девушке и вдыхая такой знакомый запах пионов.
– Правда ты. – признала Лика, оглядев любимого человека.
Лике показалось, что Максим совсем не изменился. Все те же лохматые темные волосы, все теже красивые голубые глаза, тот же родной цитрусово-древесный запах. Даже футболка старая, та, что она дарила ему когда-то на День Всех Влюбленных. Лика осознала, что вот он, Максим, такой настоящий и живой. Живой. Из глаз девушки брызнули слезы.
Два года Лика не могла плакать. После новости о гибели Максима она превратилась в ледышку, у которой не осталось никаких чувств и эмоций. Только боль, которую постоянно подпитывало семейство Смоловых. Бесконечная и окутывающая как черный кокон, через который не пробивался свет. Лишь отчасти боль могли утихомирить тренировки, потому Лика фактически жила на льду. Единственным, что у нее осталось. Единственным, что ей никогда и не было нужно.
– Он сказал мне, что ты мертв. – всхлипывая, рассказала Лика. – Сказал, что ты утонул, когда на рыбалку пошел.
– Я, на рыбалку? – переспросил Максим, не выпуская девушку из объятий. – После смерти папы я рыбалку возненавидел.
– Он был убедителен. Даже фотографию могилы твоей показал.
– Насчет убедительности соглашусь. Проверил на себе. Если бы не он, я бы прилетел к тебе еще два года назад.
Лика выбрала из объятия парня и задала вопрос, на который боялась услышать ответ, потому что знала, как Смоловы расправляются с теми, кто стоит у них на пути:
– Что он сделал?
– Давай зайдем внутрь, там одежда для тебя есть и какая-то штуку минцеляпная, чтобы тебя в порядок привести. – уходил от ответа Макс.
– Мицелярная. – поправила Лика, проходя внутрь маяка следом за парнем. –