она, понимая, что совсем его запугала, и он больше так не поступит. Во всяком случае, с ней. Жене его не стала ничего говорить, когда та от родственников приехала.
– Она и так вся в переживаниях из-за него, да из-за болезней ребёнка, – подумала Вика. – А так совсем разладится может. У них и так почти никак.
Так что жить продолжали дружно, если можно так сказать. Терпели друг друга, не более того. И всё бы ничего, да тут новая напасть: хозяйка комнаты аренду решила поднять. Они с мамой недолго думали, решили в соседнюю комнату перейти. Там оказалось дешевле, чем раньше платили, но и комфорта прежнего лишились с тех пор.
– Какая грязная комната…
– Даже без телевизора, а мебель, – сокрушались они, да и соседи вторили им, предупреждали.
– Комната – просто жуть, – говорила им Света. – Вы ещё узнаете, как там. Поверьте.
– Ну ничего, отмоем, отчистим, – старались улыбаться они. – Со Светиной комнатой нечего сравнивать, таких больше нет.
У Светы, на самом деле, устроено всё было не так, как у всех. С максимальным, если можно так говорить о бедной комнате в коммуналке, комфортом. Внутри капитальный ремонт: выровненные стены, натяжной потолок, новые дверь и окно. А мебель? Шкаф, полки, спальное место, письменный стол, – всё продумано досконально и сделано на заказ.
– Вот это Света, – говорили соседи. – Вот это молодец.
Светлану здесь уважали все: от мала до велика, да и она немало для этого сделала. Жила порядочно и всё своим трудом заработала и дочь вырастила такую, что на зависть всем. Только дочь её и смогла вырваться из этой трясины, что засасывала сразу и навсегда. И маму свою тоже хотела отсюда забрать, чтобы хоть на пенсии та пожила в нормальном доме, в своей семье. Валентина по хорошему ей завидовала. Её то молодёжь к себе не звала, да и сюда только изредка приходили. Денежку, если что, насовсем занять, да и наследство, две её комнаты, ждали.
А Света радовалась, что переезжает к своим, в большую квартиру, где у неё будет своя, тоже не маленькая, комната. Однако комнату здесь, в общаге она продавала долго, больше года, наверное. Никто особо не интересовался, хотя комната очень чистая, уютная, комфортная. И в зале у Светы преимущество, как у старожила, имелось: свой обеденный стол, холодильник, микроволновка, утюжок, да плюс шкаф и комод там же стояли. Другим о таком и не мечталось: в комнате и спали, и ели, и телевизор, у кого имелся, смотрели. А тут такие удобства.
– Не для всех, – замечала Светлана. – У меня и туалет свой, знаете ли. На замок закрываю, – сверкала она золотом ключа, явно гордясь таким преимуществом. Что тоже, понятное дело, не сразу получила, а, возможно, и побороться за это пришлось. И если и не физически, то нервы ей за это точно потрепали. И вот всё то, за что она так долго боролась, отдав за это несколько десятков лет… Всё это она отдала почти за бесценок первому покупателю, впридачу оставив не только всю мебель добротную, но и посуду, что с таким трудом зарабатывала и до лучших времён берегла.
Страсть её, любовные