собеседникам. С замешкавшимися на его пути незнакомцами молодчик не церемонился, и ему вслед сыпались недовольные возгласы. Впрочем, ему было плевать, кажется: это был молодой утэввский парень, наряженный в причудливое сочетание джинсов и национальной туники. – Я же просил! Вам что, в одно ухо влетает, в другое – вылетает?!
И он уставился на Эву и ее собеседников – компанию из трех утэввских меломанов, любезно составивших ей компанию на как попало раскиданных в тени под деревцами цветастых походных карематах. Точнее сказать, только на компанию – саму Фей он подчеркнуто проигнорировал.
– Энди, отвали, – лениво огрызнулся тот, кто назвался Айвори: широкоплечий крепыш в цветном пончо, принаряженный явно ради фестиваля. Неторопливо поднялся, потягиваясь, как кот. Девушка, что сейчас встала тоже рядом с ним – в простой городской одежде, спортивной блузе и светлых джинсах-клеш (она предложила называть ее Лин) – звонко хлопнула себя по лбу, обращаясь к подошедшему:
– Ты про журналистов говорил. Она не журналистка. Это раз. Два – кому плохо от того, что меня, допустим, спрашивают про сказки, которые мне в детстве рассказывала бабка? Про мамины серьги, про то, что я сама люблю из старых украшений, или про отцовские рассказы про рыбалку? Поболтать с человеком, которому не все равно – разве плохо?
– Ты ничуть не умнее своей сестры, Айли, – скривился Энди. – Болтовня не довела до добра наших отцов, болтовня – и то, что ей поверили! – стоила слишком многого нашим дедам и вообще всему народу, и она же не доведет ни до чего хорошего сейчас…!
– Слушай, перестань. Ну вот интересно человеку про сказки и то, как тетка моя плела бусы, а я в детстве смастерил себе первый лук – ты много видел вообще тех, кому не плевать на такие разговоры? Даже среди наших, своих, а? Я, если хочешь, вообще не вижу ничего плохого в таких беседах – наоборот, как это… остановись и посмотри, мир вокруг остается прекрасен, даже когда ты все бежишь куда-то вместе с повседневными заботами… мы разве на фестиваль не ради такого поехали? – попробовал урезонить Энди третий паренек, Айхи. Но Энди только еще сильнее взбеленился:
– Не плевать? Не плевать?! Ты серьезно думаешь, что кому-то интересны твои детские россказни не для того, чтобы потом это же и повернуть против тебя?!
Что ж, это уже было слишком, пожалуй.
– Эй, я вообще-то еще тут, может, обсудишь мою злокозненность со своими, когда я хотя бы уйду, а? – Эва тоже встала, встряхнувшись, и неодобрительно покосилась на скандалиста. Он живо подскочил к ней:
– А, спохватилась! А я ведь тебя знаю – это ты приезжала в том году в Лонгхилл!
– Ну я, и что? – Эва пожала плечами и внимательно взглянула на собеседника. На первый взгляд этот скандальный парень был едва ли не в полтора раза младше, чем сама Фей, которой он заступил сейчас дорогу. Да, по оливоковокожему лицу сложно было точно сказать, сколько